Ее крестовый поход (Мотли) - страница 3

Она наблюдала, как вспыхивают язычки пламени и летят искры, рассылая по длинной комнате безымянные отряды трепещущих теней, что карабкались по стенам, скрывались за скамьями, толпились на столе, за которым леди Хоукхеста ужинала сегодня в полном одиночестве. Зал был великолепный, с высоким сводом, устроенный для пиров, танцев и веселья друзей и соседей; большой очаг и изысканный камин являлись предметом зависти всего графства Кент. На стенах висели гобелены, а на сиденьях лежали подушечки, набитые шерстью. На кухне имелась хорошая оловянная посуда, которая подавалась на стол, внизу в сводчатом подвале, — хороший выбор французских вин. Но сейчас Иден физически ощущала пустоту громадного зала.

Она дьявольски устала, сегодня ей пришлось проскакать двадцать миль до дома еврея Исайи, чтобы договориться о новой ссуде в обмен на шерсть следующего года. Он достал ей деньги, но проценты выросли, и она пока не знала, где найти средства, чтобы покрыть долг, но найти их было необходимо.

Она задремала, смутно осознавая, что выпила больше, чем обычно. Голова ее свесилась набок, уперлась в украшенную резьбой высокую спинку стула; погружаясь в сон, она почти не слышала шума бури снаружи: ветер дул с неистовой силой, дождь немилосердно хлестал съежившуюся от холода землю, заливая водой канавы и рвы, терзая соломенные крыши фермы, превращая дороги в реки. Эта ночь была не для поездок. Однако, пока Иден спала, по почти неразличимой тропе к Хоукхесту двигался на измученных лошадях отряд всадников, одетых в толстые плащи и тяжелые сапоги. Предводитель, низко нагнувшись в седле, то и дело оборачивался, чтобы подбодрить своих спутников, и разражался проклятиями, когда его конь спотыкался на размытой дороге.

— Еще немного, ребята! Скоро мы будем дома и просохнем! И помните — ни звука, понятно? Мы устроим сюрприз леди Иден! Буря скроет наше приближение, пока мы не вступим на порог!

Его смех подхватил ветер, и он пришпорил своего коня.

Итак, пока леди Хоукхеста спала в огромном холле, облако черных теней приближалось к ней вместе с бурей. Она не пошевелилась, когда открылись широкие тяжелые ворота, и не проснулась от неожиданного возгласа, донесшегося из подвала, где укрывались от непогоды сервы и слуги; она не слышала, как предводитель промокшего и уставшего отряда отдавал отрывистые приказания, которые немедленно исполнялись, и как его оруженосцы прокрадывались, словно призраки, через тихие комнаты, отправляясь выполнять возложенные на них поручения.

Их предводитель, убедившись, что его приказания исполняются, оставил подчиненных и направился к собственной цели, останавливаясь иногда, чтобы осмотреться. Он миновал просторную кухню с серебряной и оловянной посудой, поднялся по винтовой лестнице, закрытой от холода гобеленами, задержался в маленькой родовой светлице, где были развешаны и расставлены сокровища, привезенные сэром Годфри из последних походов в Святую Землю: украшенные драгоценными камнями мечи и ятаганы, изысканные металлические и эмалированные вазы и кубки, шелковые драпировки, сверкавшие всеми цветами радуги, и необычные, глубоких темных тонов картины, с которых косо смотрели девы греческой церкви. Он усмехнулся, оглядев их хозяйским оком. Затем прошел через занавешенный дверной проем, который вел к сердцу дома, и, наконец, предстал перед его владелицей.