Паола сошла с ума и бросилась под грузовик.
— Я узнала, что вам нужен гид. Я умею говорить по-английски и немного по-французски. Правда, у меня нет разрешения на работу, но я и не требую, чтоб вы платили мне как члену профсоюза.
Синьор Тарантини, владелец экскурсионного бюро, не мог оторвать от девушки глаз. Казалось, на какое-то время он лишился дара речи.
— Я могу работать двенадцать часов в сутки, — продолжала между тем она. — Я хорошо знаю достопримечательности Венеции и ее историю. Я училась в здешнем колледже.
— Разумеется, синьорина…
— Меня зовут Элина.
— Я буду платить вам… десять тысяч лир в час. — Он подумал, что девушка откажется, и уже решил поднять цену до двенадцати тысяч, но она согласилась.
— Я готова приступить к работе хоть сейчас. Вот только поправлю прическу и макияж.
— Замечательно, синьорина. Если кто-то поинтересуется, вы моя племянница из Турина, дочка моей старшей сестры Ванессы.
…Это была семейная пара из Штатов: спортивного вида мужчина с розовыми щеками и модным ежиком волос на голове и увядшая женщина в шляпке из рисовой соломки с яркими вишенками возле тульи. У нее на шее красовалось ожерелье из крупного розового жемчуга. Взгляд Элины то и дело непроизвольно возвращался к нему. Она сама не знала — почему.
За обедом в ресторанчике под открытом небом американец сказал, обращаясь к Элине:
— Вы говорите по-английски с довольно странным акцентом. Я не раз бывал в Италии и слышал, как говорят на английском здешние жители. Вы не итальянка?
— Я родилась и выросла в Сайгоне, — сказала Элина, с аппетитом поглощая салат из креветок и устриц.
— Как романтично. — Американка захлопала в ладоши. — Ваши родители все еще живут там?
— Они оба умерли.
Элина печально потупила глаза.
— О да, я понимаю. Сейчас, когда Вьетнам прибрали к рукам коммунисты, порядочные люди покинули страну, либо стали жертвой режима.
Элина опять поймала себя на том, что не спускает глаз с жемчужного ожерелья женщины.
— Извините, — сказала она. — Я прослушала, что вы только что сказали. Ваши бусы мне что-то напоминают.
Она схватила со стола бокал с вином и выпила его до дна.
— Бедная девочка. — Американка крепко сжала ее руку. — Ты такая молодая и красивая. У тебя впереди целая жизнь. Прошлое нужно забыть, тем более что в нем ничего нельзя изменить.
— Да.
Элина рассеянно кивнула.
— Вот и хорошо. Робби, закажи, пожалуйста, шампанского, — обратилась она к мужу. — Завтра мы улетаем в Пирей. Я хочу, чтобы ты, Элина, поехала с нами. Надеюсь, синьор Тарантини тебя отпустит? Кстати, сколько он платит тебе в час?