Вальде с детства нравилось отыскивать особые письмена, с помощью которых цыгане обменивались сообщениями. Они оставляли свои знаки где-нибудь в неприметных местах — на стене, дереве, ограде. Впрочем, для непосвященных эти символы казались чистейшей тарабарщиной. Однако приезжавшие на место соплеменников новые цыгане черпали из них бесценные сведения.
К примеру: там и сям за пределами замка, приглядевшись, можно было обнаружить знак в виде кружка с точкой посередине. На цыганском языке это означало: «здесь живут люди щедрые и дружелюбные по отношению к цыганам». Кружок без точки переводился просто как «щедрые люди». Крест, прямой или косой, в виде скрещенных палочек, начертанный перед въездом в поместье, говорил: «Здесь не подают ничего». А две линии, пересекающие третью, читались как «просителей гонят прочь».
Граф де Марлимон, сам знавший цыган с детства, рассказывал падчерице, что существует множество других подобных знаков, помогающих предприимчивым цыганам добиваться своего.
— Случается, что цыганка зайдет на ферму продать корзины или другие изделия. Искусно вызовет хозяйку на откровенность и выпытает незаметно все семейные тайны: дочь засиделась в девушках, хворает младший ребенок и тому подобное.
Вальда жадно слушала, а граф продолжал:
— Покинув словоохотливую фермершу, цыганка с помощью гвоздя, угля или мела оставляет в условленном месте свои иероглифы.
— А потом?
— А потом на ту же ферму заходит другая цыганка, предлагая погадать. И жена фермера не устает удивляться, до чего же хорошо разбирается цыганка в ее сокровенных чаяниях.
Вальда от души смеялась, дивясь простодушию местных женщин и наивному хитроумию цыган. Сама она, хотя и наносила визиты в табор, повинуясь какому-то неясному внутреннему предостережению, никогда не позволяла гадать для себя.
Этим утром, достигнув цыганского лагеря, Вальда насчитала там не менее двадцати пестрорасцвеченных кибиток и узнала многочисленный клан, носящий имя Дельгаддес, что гостил в их окрестностях уже третий год подряд.
Дельгаддес принадлежали к известному в тех краях цыганскому племени кальдераш, а их вожак, так называемый «цыганский барон», пользовался среди прочих родов известностью и уважением.
Не успела графская падчерица явиться в табор, как он предстал перед ней собственной персоной. Его колоритную фигуру невозможно было спутать ни с какой другой. Барон был одет в короткую черную куртку с блестящими пуговицами, между карманами которой тянулась массивная золотая цепь, увешанная крупными золотыми подвесками. Голову его украшала широкополая шляпа, а в руке он торжественно, точно жезл, держал высокий посох с серебряным набалдашником.