— Кто выигрывает? — улыбаясь, спросила она.
— Маленький Женя, — тихо ответил мужчина и передвинул белого ферзя. — Если проигрывает Женя, он получает щелбан. Если Евгений Николаевич, старый, никому не нужный урод, то он съедает ложку горчицы. Шах!
Мила озабоченно пошарила рукой, нащупала на диване открытую банку, взяла ее в руки, понюхала и сморщилась.
— Ты с ума сошел!
— А что? Хочешь со мной сыграть?
— Нет.
Она протянула руку, коснулась предплечья брата.
— Что это?
— Ничего, — проворчал Евгений, но Мила не отпускала его.
— Это повязка? Что у тебя с рукой?
Мужчина скривился от боли.
— Ты порезался? — продолжала допытываться Мила.
— Болит, — признался Евгений. — Может, перебинтуешь?
Мила, ни слова не говоря, быстро размотала тряпку и с осторожностью коснулась раны подушечками пальцев. Разрез был длинным и ровным, края раны вспухли.
— Женя, ты пытался вскрыть вены?
Евгений молчал.
— Пошли на кухню. У тебя есть бинты?
Евгений послушно поплелся за сестрой и стал рыться в аптечке, которая косо висела на выцветшей стенке.
После обработки пореза они вернулись в комнату.
— Зачем ты сделал это? — спросила Мила.
Ее брат тупо разглядывал ржавый потек на батарее.
— Так нельзя больше. Ты замуровал себя в этой квартире.
— Что ты предлагаешь? — кисло поинтересовался он. — Пойти в телеведущие? Съездить в кругосветное путешествие?
— Но самому себя щелкать по лбу и есть горчицу!.. Ты сойдешь с ума.
Евгений дернулся, словно с разбега ударился о невидимую стену.
— Я сошел с ума сорок один год назад, сестренка, — зашептал он, приближая к ней изуродованное лицо.
Нижняя губа почти полностью отсутствовала. Была видна бледно-серая десна и зубы, покрытые кариесом. — Девятнадцатого июня, в восемь часов вечера. Именно тогда я сошел с ума. Пока ты…
— Перестань! — взвизгнула Мила.
Она тяжело задышала, ее грудь прерывисто вздымалась. Женщина с трудом поднялась с дивана.
Евгений ядовито улыбнулся. Ему словно доставляли удовольствия переживания близкого человека.
— Совесть не мучает, сестренка?! С того самого времени я потерял все, даже не успев приобрести! Работа, семья, дети!..
— Я полностью искупила свой грех, — с трудом владея собой, проговорила Мила. — Я до крови стерла колени, вымаливая у тебя прощение, хотя была ребенком! Я сама наказала себя за тот поступок. Смотри, мои глаза ничего не видят! А ты похоронил себя в этой вонючей коробке! Ты каждый день измываешься надо мной, проклинаешь Бога и судьбу за свою жизнь, но не понимаешь, что каждый из нас несет свой крест! Не будь тряпкой! Стань мужиком хоть на некоторое время! Сидит тут, вены ковыряет!