— Ешь.
— Да, — согласился, все еще зеленый, но немного оживший пир. — Пусть харч свой попробует. Вдруг отрава.
После того как тощий умял второй кусок шашлыка, он был выставлен прочь, а мы с энтузиазмом принялись за плотный завтрак. В конце концов, когда еще придется отведать мясо на углях. Тот завтрак запомнился мне надолго. Уют и сытость в желудке, приятное, чуть кисловатое вино в пластиковом стаканчике и голубое небо за развороченной оконной рамой, казалось бы, вот оно, счастье. Даже уходить никуда не хотелось. Сидеть бы себе в углу, вздыхать тяжело да сыто щуриться на довольных жизнью товарищей. После небольшой порции мяса с вином подобрел даже Дмитрий и, стремительно приобретая привычный для человека цвет лица, устроился поодаль, решив перекурить.
Идиллия, впрочем, оказалась недолгой. Дождавшись окончания нашего нескромного пиршества, в дверь осторожно постучался Женечка и с заискивающими, нотками в голосе поинтересовался, что господа желают дальше.
— Глушилку твою пойду смотреть, — почти жизнерадостно напомнил я. — Ревизия, а потом и отчалим, с грехом пополам.
В комнате, предварительно отогнав всех осмелевших на расстояние полета пули, остались проглот и пир, а Мишаня, к моему неодобрению, увязался-таки поглядеть на чудную диковинку.
Два квартала вправо, через развороченный асфальт, откуда торчит кусок прогнившей трубы, далее по дворам, мимо площадки, заросшей густым сорняком. Мимо опустившихся на суппорта грузовиков с развалившимися дощатыми боками и смердящих испражнениями и чем-то нехорошим домов, и вот цель нашего пути, работающая трансформаторная будка, вокруг которой неспешно прогуливается чуть ли не десяток автоматчиков.
— Стремно тут, дядя, — воришка догнал и, стараясь подстроиться под мой шаг, вприпрыжку, смешно и неуклюже, начал вышагивать вперед. — Трупов много. Место гнилое и опасное.
— И правда, — я окинул взглядом застывших бойцов и повел носом. Пахло явно не розами.
Женечка двинулся вперед, опередив меня на полшага, и я напрягся, но волнение мое оказалось преждевременным. Вчерашние полевые учения давали свои плоды, и бойцы хмуро расступились, освобождая проход к трансформаторной будке.
— Вот она, — бодро затараторил прохвост, неопределенным жестом показывая в сторону строения. — Сразу за дверью. Таймер взведен, но установлен и отсекатель. Мы же не злыдни какие. Только для чужих и держим…
— …а также для гостей…
— Но, милостивый государь! — взвился Женечка, заламывая руки и смешно перебирая ногами в потертых кедах «Динамо». — Я уже объяснял, что попутали. Ну кто, право слово, может с Сенечкой ручкаться? Мы и не знали, что Первые к нам пожалуют, да и потом, раньше ведь на кузовах серьезных прибывали, с охраной.