Скоков и Петров стреляли яростно, но бесприцельно. Только участвовавшие в боевых операциях Сергеев, Ветров и несколько погранцов действовали расчетливо и хладнокровно. Сергеев первым же выстрелом уложил рослого гранатомётчика. Ветров короткой очередью вывел из строя ещё одного моджахеда. Но остальные приближались, стараясь охватить шурави полукольцом. Низкорослый бородатый душман подполз сбоку, приподнялся, замахиваясь гранатой, но Фёдоров дал нервную короткую очередь и уложил его наповал. Боевик, успевший выдернуть кольцо, упал на свою же гранату, и она разнесла его в клочья.
— Видали?! — в восторге закричал молодой солдат. — Так их! Ура!
* * *
Тем временем второй борт начал разбегаться на взлет. И сразу возникла проблема: взлётная полоса была обильно усеяна осколками мин и снарядов, хвостовиками НУРСов, которые своими острыми треугольными стабилизаторами напоминали шипы из трех скованных шляпками гвоздей, которые русские дружинники бросали под копыта татаро-монгольской конницы, выводя из строя лошадей и сбивая ритм атаки. Сейчас ни лошадей, ни копыт на полосе не было, только «Ил» разгонялся, набирая скорость, и острое железо скрежетало под колесами, пробивая скаты.
Копытин, чувствующий машину, как собственное тело, слышал и отвратительный скрежет, и хлопки лопающихся колес, и шипение выходящего воздуха, и даже вроде бы некоторое проседание огромного корпуса… Хотя при реве двигателей, скорости и размерах самолета, с физической точки зрения, воспринять такое было невозможно… Но сейчас ему было не до того, чтобы разгадывать физические загадки.
— Твою мать! — выругался он, хотя практически не употреблял бранных слов. — Как взлетать-то будем на одних дисках?! Взлётную скорость можем не набрать!
Но самолет, тоже вопреки физике, медленно, но верно ускорял свой бег. Еще несколько минут, они поднимутся в небо, этот ад останется позади, угроза неминуемой смерти развеется, и все будут жить дальше…
И тут Котов закричал:
— Командир, Мельник горит!
* * *
Бой продолжался. Десантники и погранцы лежали за бетонными блоками, которые тут валялись повсюду. Они остановили атакующий порыв противника, но несколько душманов вскарабкались на склон холма и огнем прижали их к земле. Окрыленный первым успехом Фёдоров отполз назад, крадучись обошел здание аэропорта, осторожно выглянул из-за бетонного угла. Так и оказалось, расчет был точным: он зашел к противнику во фланг. Лежащий за пулеметом душман и два его товарища теперь оказались перед ним, как на ладони. Молодой солдат поднял автомат, прицелился, нажал спуск. Он уже понял, что длинные очереди только опустошают магазин, но не позволяют вести прицельную стрельбу — отдача сбивает прицел. Поэтому теперь стрелял коротко: по два-три патрона… Этот метод дал результат: пулеметчик уткнулся лицом в землю и больше не шевелился, его сосед выронил автомат и схватился за руку. Третий перенес огонь на него. Рядом свистнула пуля, Фёдоров инстинктивно спрятался, с удивлением обнаружив, что пролетающие возле головы пули оказываются громче, чем грохот снарядных разрывов. Преодолевая страх, снова выглянул, чтобы оценить обстановку. Оказалось, что третий душман уже убежал с пристрелянного места. Фёдоров, пригнувшись, вернулся назад.