Весьма примечательно, что о намерениях сенатора всегда становилось заранее известно, и, когда он появлялся на месте события, его уже ждали телевизионщики и фоторепортеры. Ну и конечно же, его всем знакомое лицо с написанным на нем выражением растроганности во время беседы с безработными появлялось в программах телевизионных новостей в тот же вечер и на следующее же утро — на страницах газет.
Что касается прочих аспектов жизни «простых людей», то не так давно сенатор счел весьма полезным выступить с возражениями против не облагаемых налогами воздушных путешествий по первому классу, услугами которых пользовались представители делового мира. Если людям угодно пользоваться подобными особыми привилегиями, заявил сенатор, они должны оплачивать их из собственного кармана, а не за счет налогоплательщиков. Он выступил в сенате с предложением снять подобные налоговые ограничения, хотя отлично понимал, что этому законопроекту суждено умереть в тенетах законодательного процесса.
Зато в прессе его инициатива вызвала целую шумиху. Дабы подлить масла в огонь, сенатор Донэхью заявил, что сам он намерен путешествовать туристическим классом, о чем не забывал сообщить газетчикам накануне каждого своего перелета. При этом ни один пассажир первого класса не пользовался таким вниманием, как примостившийся в хвостовом отсеке в кресле салона туристического класса Донэхью. Надо ли говорить, что он предпочитал умалчивать в своих публичных выступлениях, что при этом путешествует преимущественно в комфортабельных частных самолетах — либо взятых напрокат семейной кредитной компанией, либо одолженных у друзей.
Донэхью был приземист. Щечки его горели розовым румянцем, и он выглядел моложе своих сорока девяти лет. Он был тяжеловат, но без лишнего жира. Большую часть времени, особенно на людях, он прямо-таки лучился дружелюбием, постоянно расплывался в широкой улыбке. Костюм сенатора и даже его прическа носили отпечаток продуманной небрежности, что должно было соответствовать облику «парня из народа».
И хотя объективные наблюдатели прекрасно понимали, что Донэхью — всего лишь оппортунист, он пользовался искренними симпатиями многих не только в своей партии, но и среди политических противников. Объяснялось это, в частности, тем, что он обладал чувством юмора и умел принимать шутки на свой счет. Кроме того, это был человек живой, с ним всегда было интересно.
Все это, по-видимому, служило причиной успеха, которым он пользовался у прекрасного пола и, как поговаривали, не упускал случая ответить взаимностью, несмотря на то что считался добропорядочным семьянином и частенько появлялся в обществе с женой и детьми-подростками.