— Спасибо, — пробормотал я.
И разозлился на себя — что‑то слишком часто она заставляет меня смущаться!..
…Комната оказалась почти квадратной, небольшой, с двумя окнами в боковых стенах, оклеенных зеленовато–золотыми обоями — кажется, недавно, может даже, к моему приезду. Одно окно выводило в сад, другое — в пустынный переулок, пыльный и жаркий. Окна были странные, старинные — с переплётами в виде буквы Т и маленькими форточками, непривычные. Тётя Лина показала рукой вокруг:
— Ну вот, это всё твоё. Ты размещайся, а я пойду, я хоть и отпросилась на сегодня, но ведь практика в школе начинается у восьмого и десятого классов, надо глянуть. Ты не против?
— Нет, конечно, идите, — поспешно сказал я, про себя подумав, что это как раз то, что надо. Очень захотелось остаться одному и как‑то… что ли… разобраться в том, что случилось, или… или, может, просто отдохнуть?
— Ну вот и хорошо, — она кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь.
Если честно, я хотел завалиться сразу. Но неразобранные вещи не дали бы мне спать нормально, и я начал раскладываться, заставляя себя привыкнуть к мысли, что это и правда моя комната и я тут проживу ближайший год. Получалось не очень, но всё‑таки… Заметили — стоит разложить вещи где‑то, и это место сразу начинаешь ощущать, как «своё»? Или если где‑то поесть… Вот и сейчас я «метил территорию», лихо разбрасывая своё добро по казавшимся мне подходящими местам.
В комнате было не слишком много мебели — кровать, тумбочка возле неё, стол у окна (того, которое в сад), стул, кресло, да большой шкаф. Шкаф оказался для моего барахла именно что слишком большим, да это и понятно, я взял с собой минимум. Даже если не повыкидывал бы тишком навязанное — всё равно… Отдельно и особо я разложил цифровой фотик «кэнон» с 40–кратным объективом, свою читалку, МР–тришник на 16 гигов, веб–камеру… А под моим новеньким ноутбуком, купленным прямо перед поездкой, в сумке неожиданно оказался толстый конверт с надписью маминым почерком — я его видел нечасто, но знал: «Отдашь сестре семьдесят пять купюр, остальные — карманные тебе.» Я заглянул — там и правда были купюры, ровно сто по сто евро. Выходило, что на меня выделили где‑то по двадцать четыре тысячи рублей в месяц, плюс столько же — чисто карманные. Обычно я получал «на карман» шесть тысяч в месяц. Поздравив себя с поднявшимся рейтингом, я швырнул конверт в шкаф так, что он смялся… и подумал, что тут, наверное, средняя зарплата такая — восемь тысяч. Хотя я себе и не представлял, как взрослый человек может жить на такие деньги.