— Даже не думай! — Фелиция строго посмотрела на нее. — Ребенок — это твое оружие в случае чего. С его помощью ты всегда сможешь манипулировать Брэдом в своих интересах. Ведь он так хочет этого малыша, так почему бы не доставить ему такую радость?
— Так же, как и ты доставила ее папе? — горько усмехнувшись, поинтересовалась Миранда.
— Хотя бы, — кивнула Фелиция. — Во всяком случае, после твоего рождения твой отец вообще завалил меня подарками. Да, он не был таким нежным, когда я ходила беременной, но потом, когда родилась ты, все изменилось. У нас началась новая жизнь.
— А что началось у меня? — с грустью поинтересовалась Миранда, глядя на мать, которая, по сути, никогда ее особенно не любила. — Зачем ты приехала, мама? — спросила она, пристально разглядывая эту холеную, молодо выглядящую женщину с безупречной прической и ухоженной кожей.
— Побыть с тобой, зачем же еще? — пожала плечами Фелиция.
— Ты никогда не сидела со мной, когда я болела, и вдруг такое рвение. С чего бы это?
Фелиция отвела взгляд, затем снова посмотрела на дочь.
— Потому что не хочу, чтобы ты совершила глупость. Я давно почувствовала твое отношение к Брэду. Миранда, даже не смей думать о разводе! Этим ты подставишь всех, и своего отца в первую очередь! Ты же знаешь, как много поставлено на карту!
— Бизнес, бизнес… Для вас лишь одно важно! — Миранда зло посмотрела на мать.
— А ты как думала? Или ты считаешь, что все то, что тебя окружало с детства, далось просто так? С неба упало?
— Я думаю, что до родной дочери вам нет никакого дела, — пробормотала Миранда, отворачиваясь. — Зачем вообще вы меня родили, если я была вам не нужна? — Она поставила тарелку с недоеденным мороженым на тумбочку рядом с кроватью и вздохнула.
— Ну зачем ты так говоришь? — Фелиция взяла ее за руку, крепко сжала. — Конечно же мы любим тебя. Может быть, не так сильно, как тебе хотелось бы. Но ты же наша плоть и кровь, и мы с папой желаем тебе счастья. А еще мы очень хотим внуков. — Фелиция помолчала, собираясь с мыслями. — Знаешь, я понимаю, что была плохой матерью. Но, может быть, я буду самой лучшей бабушкой на свете? И судьба дает мне шанс все исправить?
— Не слишком ли поздно ты спохватилась? — с горечью спросила Миранда.
— Но ведь лучше поздно, чем никогда. Тебе так не кажется?
Миранда едва заметно сжала пальцы, отвечая на деликатное материнское рукопожатие. Неожиданно она осознала, что Фелиции сейчас тоже нелегко. Переосмысливая свою жизнь, та понимала, что исправить уже ничего нельзя.
Однако с той же ясностью Миранда сознавала, что не может простить отца и мать за то, что они лишили ее большой родительской любви. И даже некоторая ревность к еще не родившемуся ребенку зашевелилась в ней. Ведь он еще не появился на свет, а ее отец и мать готовы принять его, и воспитывать, и нянчить, и дарить ему подарки, и проводить с ним время.