– Зато вам гораздо легче погубить О. А. Мэннинг.
– А Оливии было не все равно? Покончив с собой, она оборвала и жизнь О. А. Мэннинг тоже…
– А может быть, она просто сказала все, что хотела сказать, и понимала, что, напечатанные на бумаге, черным по белому, ее признания навсегда сохранятся? И их у нее уже никто не отнимет.
Кормак пытливо посмотрел Ратлиджу в лицо:
– Какие признания вы имеете в виду? Я не настолько хорошо разбираюсь в поэзии. Даже гадать не берусь, что она имела в виду, когда писала свои стихи. Если честно, по-моему, Оливия сама не понимала, что ею движет. Ее стихи как будто создавала некая сила, которая нашла в ней свое выражение… Хотя более сложного человека, чем Оливия, я в жизни не встречал.
Пока они беседовали, Рейчел успела дойти до оконечности мыса, где путь ей преградили скалы, а море посылало к солнцу фонтаны брызг. Она нерешительно остановилась, оглянулась на них – хрупкая фигурка на фоне внушительных скал и безбрежного моря, потом развернулась и зашагала в их сторону. Двигалась она изящно; волосы развевались на ветру.
«Издали ее можно принять за Джин…» – негромко заметил Хэмиш.
Глядя на Рейчел, Ратлидж сказал:
– А я все-таки думаю, что ключ к разгадке – смерть Николаса. Если я выясню ее причины, я поверю во все, что вы мне говорили.
– Значит, ответ вам придется искать в могиле, – ответил Кормак. – Я больше ничего не знаю.
– А может быть, их смерть как-то связана с домом? Ну, хоть в чем-то? Допустим, если бы умерла одна Оливия, дом достался бы Николасу Чейни… Знаю я о нем довольно мало, но мне почему-то кажется, что он не стал бы продавать Тревельян-Холл.
Удивленный, Кормак сдвинул брови и задумчиво возразил:
– Если Оливия не хотела, чтобы Тревельян-Холл достался Николасу, она могла просто исключить его из числа наследников… Дом принадлежал ей; она могла поступать с ним как ей заблагорассудится. Например, завещать его Стивену? Он утверждал, что был ее любимцем, и мне кажется, что доля правды в его словах была.
– Стивен тоже сохранил бы Тревельян-Холл.
– Как памятник, а не как место, в котором живут. Наверное, вот в чем разница.
Ратлидж покачал головой:
– Как бы там ни было, а я постараюсь докопаться до сути.
– Хорошо, – ответил Кормак. – Только если придете к какому-то выводу, вы уж окажите мне любезность и заранее предупредите, чего ожидать. Не хочу за завтраком увидеть скандальные заголовки в утренних газетах!
– Если смогу, предупрежу, – сказал Ратлидж. То же самое он уже пообещал Рейчел.
Помолчав, Кормак сказал:
– Ну, мне пора. Передайте Рейчел – мне очень жаль, что мы с ней разминулись. – Он улыбнулся и сощурил глаза. – Но предупредите, что я пока не собираюсь покидать Корнуолл. – Он широким шагом направился к дому; глядя ему вслед, Ратлидж невольно залюбовался им. Интересно, что теперь будет с Тревельян-Холлом? Купит ли его Кормак, как говорил, или горькие воспоминания перевесят приятные даже в его сознании?