Кит… При мысли о ней руки Алекса дрожали. Вчера, когда он готовил ужин — после дня барбекю они каждый день делали это по очереди, — она лежала на диване, вытянувшись, как греющийся на солнышке котенок, и смотрела телевизор. Футболка ее натянулась, и Алекс отчетливо видел небольшой, но уже округлившийся животик. Это было так мило. Алекс не мог отвести от нее взгляд.
Там, под футболкой, был его ребенок, его дитя.
Алекс отвернулся и попытался вновь заняться делами, чтобы как-то отвлечься от чувств, обуревавших его на тот момент. Было тяжело.
Сердце забилось чаще. Он чувствовал его звучные толчки у себя в груди, в висках, в горле. Все было так же, как и прошлой ночью. Алекс пытался утешиться мыслью о том, что он может спокойно быть и приходящим отцом и Кит не запретит ему общаться с ребенком. В ней больше доброты, чем в его предыдущей пассии, к тому же, раз он биологический отец, у него есть все права и любой суд это подтвердит.
«А как же Кит?» — вдруг осенило его.
Нет, он не может дать ей то, что она хочет.
«А что будет, если она вдруг встретит того, кто сможет?»
Пот холодной струйкой побежал по спине, испарина выступила на лбу и над верхней губой.
«Когда-нибудь это неизбежно случится. Кит заслуживает счастья. Она встретит достойного мужчину, влюбится в него, они поженятся, и у моего сына или дочери будет приемный отец», — думал Алекс.
Эта мысль была ему неприятна. Он постарался ее прогнать, но ощущение осталось. Он вытер пот со лба. Да, Кит действительно заслуживает счастья, и он, Алекс, не должен становиться этому помехой. Но…
Он горько усмехнулся. В горле застыл комок горечи и боли. Работать, надо было продолжать работать. Глупо мечтать и надеяться на то, что в этот раз все сложится хорошо.
— Отрадно видеть, что ты так усердно трудишься для Кит.
Алекс поднял глаза. Это была Каро, и в руках у нее не было никакого ножа для разделки мяса.
— Я тоже рад тебя видеть, — пробубнил Алекс.
Затем появилась и Кит с чайным подносом. Рядом вертелся темноволосый мальчик лет четырех. Внутри Алекса все похолодело.
Он не знал почему, но вид Кит и этого ребенка поразил его до глубины души.
«Чеду сейчас примерно столько же, сколько и этому мальчику».
Алекс пошатнулся. Силы куда-то пропали, и ноги подкашивались. Чтобы не упасть, он схватился за дверной косяк. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль о том, что краска могла еще не высохнуть, но сейчас это не имело значения, главное было не упасть. Второй рукой Алекс с силой сжимал кисть, словно она была его последней надеждой на спасение.