Гриссел почувствовал, как по нему медленно расползается облегчение. Если уж что-то такое могло случиться с профессором Филом Пейджелом, человеком, которым он так восхищается… Он не понял только одно слово.
— Профессор, что такое «воп
а»?
—
Фо па, —повторил Пейджел. — Это по-французски «проступок, оплошность». Но по-французски получается как-то острее.
—
Фо па, —повторил Гриссел. Выражение ему понравилось.
— Время от времени такое случается с каждым… Но ведь вы приехали сюда не для того, чтобы слушать истории о моих прегрешениях… — Пейджел придвинул к себе толстую папку. — После вашего звонка я снова взглянул на свои заметки по делу Слут. И знаете, кого я вспомнил? Убийцу с ассегаем, которого мы искали несколько лет назад. «Артемида», народный мститель…
[11]
— Я хорошо его помню, профессор.
— Так вот, Никита, тогда я в последний раз видел похожие раны. Не точно такие, а похожие. Поскольку Слут нанесли всего один удар, судить о сходстве довольно трудно — мало данных. Поэтому любой вывод по определению грешит неточностью. Но вы ведь приехали ко мне именно для того, чтобы послушать мои соображения…
— Да, профессор, очень вас прошу!
— У нашего орудия убийства имеются общие черты с лезвием ассегая. Ромбовидное сечение клинка, что становится особенно заметным при взгляде на рану: края равномерно сужаются к режущей кромке. Затем характерная длина. На коже жертвы нет кровоподтека от удара о рукоятку. Но есть и несколько существенных отличий. Повторяю, все мои выводы — лишь догадки. Ведь мы имеем дело с единичной колотой раной. И тем не менее у нашего клинка ромбовидная геометрия более выражена, центральная канавка миллиметра на два выше краев. Ширина же самого лезвия примерно на сантиметр уже, чем у ассегая. Судя по размерам, орудием убийства мог стать даже меч, но меня смущают характерные засечки с одной стороны раны. Как будто меч самодельный… или старый. Возможно, убийца его неравномерно заточил. Вот почему я написал в заключении «самодельное оружие» под вопросом. Чем больше я думаю обо всем этом, тем вероятнее мне кажется, что орудие убийства изготовили где-то на заднем дворе. Наспех заточили металлическую планку и отполировали снаружи, чтобы получить ромбовидное сечение. Правда, я не проводил спектроскопический анализ в связи с недостаточностью материала, но… в общем, вот такое у меня возникло подозрение.
— Профессор, он притащил орудие с собой. Так что оно не могло быть ни слишком длинным, ни слишком тяжелым.
— Могу сказать, что лезвие у него существенно длиннее двадцати сантиметров. Теперь давайте подумаем о местоположении раны и угле, под которым был нанесен удар. Коротким клинком, ножом или кинжалом, обычно бьют под углом сто тридцать градусов или больше; удар наносят сверху или снизу. Слут же ударили под гораздо меньшим углом, почти параллельным полу. Убийца нанес удар чуть сверху. Опять-таки похоже на меч. Следовательно, орудие убийства довольно длинное. Сантиметров сорок или больше. И все же оно не может быть очень тяжелым. Судя по ширине входного отверстия и учитывая вес стали, оно весит не больше килограмма…