«Упор… судорожные извивания тела… продвижение… выпрямление… пить-то как охота… расклинивание локтями… упор… а интересно, когда этот Атлант жил… извивания… выпрямление… продвижение… а сколько уже времени… расклинивание локтями… упор… а может, спуститься и там дожидаться… извивания… выпрямление… продвижение… а если расслаблюсь и покачусь вниз, то на карнизе не удержусь, и тогда хана, лететь далеко, а там медведь ходит. — Тут я нервно рассмеялся: нашел чего бояться… медведя, после падения с полсотни метров. — Расклинивание локтями… упор… судороги…»
И так без конца: упоры, расклинивания, извивания, упоры, продвижение и вялые, куцые мысли. В конце концов от всей этой гимнастики я так отупел, что когда полилась вода, я даже не понял сразу, что это собственный пот течет по лицу, шее и дальше вниз. Вот тогда я впервые глянул вверх и… ничего не увидел. Серое вечернее небо исчезло, и на меня глянул мрак ночи. Вытянул руку вверх в безумной надежде — а вдруг дотянусь до края — и ничего не нащупал. И ничего не увидел. Темень была абсолютной и… страшной. Были еще стенки каменной трубы да боль в пальцах.
Короче, я так и не понял, не запомнил, как и когда добрался до верха. Просто в какой-то момент осознал, что лицо овевает теплый ветерок, а я сам сижу уже на площадке, свесив ноги в трубу, и дышу так, что и на реке, наверное, слышно. Поняв, что все закончилось, что я поднялся — упал на спину и провалился в глухой, без сновидений, сон. А может, и потерял сознание. Не знаю. Был я в отключке недолго, от силы с часок, а то и меньше, и очнулся от чувства, что на меня кто-то смотрит, что кто-то рядом есть. Холодея от страха, повернулся на бок и осторожно открыл глаза. Все скалы заливал призрачный лунный свет. И никого рядом не было. Лишь яркие звезды безучастно и холодно мерцали на ночном небе.
Как ни странно, но было очень тепло, и я долго сидел, привалившись спиной к каменной стенке, глядя на огромные звезды и слушая чуть слышимый шум тайги, там, внизу, у самого подножия скалы.
А вот о том, что я нашел в пещере, почему-то не вспоминалось, не думалось. Так, разве что мельком, будто все это было не со мной, будто бы об этом я прочитал в книге. Я даже удивился такому своему отношению к этому. Может, просто потому, что запредельно вымотался физически? Да, наверное. Я лишь один раз вытащил из кармана кристалл, повертел его в руках — он был очень холодным! — и упрятал подальше, в рюкзачок. Потом, когда звездное небо стали затягивать облака, я наконец-то сбросил апатию и поел. Тогда же стало светать. Коротка летняя сибирская ночь! Прикинув, что наши, наверное, как раз тронулись из лагеря, я прилег у стенки и заснул, успев еще вяло подумать о том, с каким триумфом я выложу друзьям кристалл и приведу их в загадочную пещеру.