– Товарищ Крапивин, – произнес с сильным латышским акцентом подошедший к Вадиму человек в кожанке, – следуйте за мной. Товарищ Ленин примет вас.
– Проходите, батенька, очень вы кстати, – приветствовал Ленин вошедшего Крапивина. Вадиму сразу бросилось в глаза, каким усталым и измотанным был вождь. – Как добрались?
– Тяжко, Владимир Ильич, – ответил ему Крапивин, усаживаясь в кресло. – Думал, что сложнее всего будет на территории, занятой немцами и Юденичем. Но там‑то как раз больших сложностей не возникло. Чудеса начались, когда к нашим выбрался. Первый же красноармейский отряд чуть не поставил меня к стенке. Придрались к моей офицерской форме. Насилу уговорил их командира доставить меня в штаб и связаться с Москвой. А так бы пристрелили к чертовой матери за одну офицерскую шинель.
– Это бывает, – сочувственно покачал головой Ленин. – Издержки гражданской войны.
– Да, а уж как поездами в Москву пробирался – это ни в сказке сказать ни пером описать. Таких побоищ за взятие вагонов на каждой станции я и во время Брусиловского прорыва не видывал. Будто вся Россия куда‑то двинулась. Все с мешками, все едут что‑то обменивать, выторговывать.
– Да, мешочники – это проблема, с которой мы активно боремся. Но мелкобуржуазная масса чрезвычайно многочисленна и активна
– Да какие они буржуи?! – фыркнул Крапивин. – Так, крестьяне все больше. В деревне‑то промышленных товаров не хватает, а города голодают. Вот они и крутятся в меру сил. Частная инициатива. Можно ли их осуждать? Они же, почитай, просто выживают.
– Подобная частная инициатива ежеминутно и ежечасно возрождает капитализм, – оживился Ленин. – И осуждать спекулянтов и хапуг не только можно, но и необходимо. Более того, необходимо бороться с ними самым решительным образом, вплоть до расстрелов.
– Да уж, решительности я насмотрелся. Деревни, через которые шел, начисто разграблены. Продотряды лютуют. Хлеб отбирают почти подчистую. Любого, кто пытается оказывать сопротивление, уничтожают на месте.
– И правильно. Мы приняли решение о продразверстке как первый шаг к коммунистическому распределению материальных благ. Конечно, это пока мера предварительная, грубая, но на данный момент совершенно необходимая. Положение архисложное. Мировая революция затягивается. Европейский пролетариат обманут своей буржуазией и по‑прежнему участвует в империалистической войне, вместо того чтобы повернуть штыки против своих эксплуататоров, мы практически в одиночку вынуждены бороться с мировой буржуазией. В этих условиях совершенно необходима крайняя концентрация всех сил. Конечно, социализм – это добрая воля трудящихся. Однако на нынешнем этапе мы вынуждены прибегать к насилию по отношению к кулацким элементам.