Жена Арга перестала говорить, она приоткрыла полог на вторую половину шатра, и ждала, когда Лэнора прекратит спорить с мужчинами.
Арг вновь посмотрел на Гэла, и как будто смутился:
— Она считает, что в липиу вы больше будете… еще больше… нравиться вашему другу.
Лэнора покраснела, и ничего не ответив, ушла на женскую половину шатра. Гэл спросил, уже ей вдогонку:
— Капитан, вы хотите понимать, о чем они говорят?
Лэнора оглянулась, смерила Гэла взглядом достойным безжизненного астероида, и коротко ответила:
— Нет.
— Зря, — проворчал Арг. Он посмотрел на растерянного гостя и усмехнулся, — Ты думаешь, она будет твоей?
— Да, — уверенно ответил Гэл.
— Она холодна, как горные реки Лидты*…
На женской половине шатра шамана, Лэнора села на предложенные ей, мягкие подушки, а желтоволосая красавица уже вынимала из своего сундучка полоски тонкого шелка, и ее милый голосок не замолкал…
Тихая безветренная ночь. Свет костра превращал площадь идолов в уютный зал, а каменных исполинов с человеческими лицами и телами червей, в колонны.
Для Лэноры эта ночь была таинственной и сказочной. Хоть она и не верила в волшебников и чудеса с тех самых пор, когда начала изучать точные науки, но сейчас, в пустыне, между жителей первобытного селения, полузабытые космические легенды оживали.
Днем, когда она вышла из-за занавесей женской половины, в одежде из шелка и бисера, мужчины онемели. Арг забыл ехидные шуточки, а Гэл поднялся и помог ей сесть рядом с собой у очага. Лэнора сначала стеснялась открытых ног, пыталась прикрыть их тонкими едва уловимыми полосками скользкой ткани, но вскоре привыкла и осмелела, может быть, женское чутье подсказывало, что ей удивительно идет наряд тиу. На Ргодкасон она никогда бы не посмела оголить ноги выше бедра, или живот, но ни одного ргодкасонца здесь в этом селении сейчас не было.
Теперь ночь и костер. Гэл спросил ее:
— Вам не холодно?
Она, не желая нарушить очарование первобытной ночи, соврала:
— Нет.
Он улыбнулся, и укрыл ее плащом Арга, она не возражала. Но ведь сегодня все необычно. В эту ночь Лэнора могла позабыть о законах своей планеты, о запретах, о помолвке, об обязанностях и обязательствах. Забыть о торгово-пассажирской империи отца, о его космодромах и кораблях, о том, что когда-то она должна стать хозяйкой всего этого. В эту ночь она хотела ощутить себя первобытной принцессой и, на миг потерять голову рядом с калтокийским капитаном. Лэнора думала о любви, ведь еще не знала этого чувства, не успела узнать, убегая от обязанностей и законов рода. А законы рода велели ей всегда подчиняться моральным устоям своей планеты. Отец внушал ей принципы, запрещающие чувства. Мать просила, умирая, не подчиняться беспечным желаниям. Но сегодня, здесь, рядом с этими наивно-мудрыми людьми, можно забыть, стать наивной, и на одну ночь влюбиться в призрачного капитана калтокийцев, напоминающего пирата.