Капитан изобразил умиление, близкое к восторгу.
— Как же вы охочи до чужих рассказов!
Затем он сделал грустное лицо.
— Но не в этом моя миссия, не об том моя забота, не об том…
— А об чём забота ваша? — почти одновременно выдохнули супруги.
— Неужели до сих пор не верите? О друзьях-товарищах пекусь, об однополчанах, которые живут куда бедней меня, однако, подвигов насовершали неизмеримо больше. Я разъезжаю по сёлам и весям, разыскиваю этих бедолаг. Не подскажете ли адресок-другой?
Сергей Петрович мигом напустил на себя серьёзный вид.
— Я и сам воевал, ордена имею, да только к категории бедолаг не отношусь… Не знаю, кого бы это вам из моих соседей-помещиков посоветовать… Кажись, некого…
Антонина Фирсовна решительно возразила:
— А Никита Баранов? А Порфирий Дятлов? Запамятовал?
Супруг досадливо поморщился.
— Об этих-то я помню! В тридцати-сорока верстах отсюда имеются места, где воинских героев пруд пруди! Но не все они, замечу, бедные… Есть среди них богатые помещики, много богаче меня…
Болотников-старший начал подробно повествовать о том, как его однополчане, да и просто знакомые военные, дослужившиеся не только до знатной пенсии, но и до титулов, живут-поживают. Не преминул также заметить, что иные привезли из Франции больше добра, чем он за всю жизнь приобрёл честным трудом и ретивой службой.
— Однако мародёры мне не интересны, — перебил рассказчика капитан. — Я был бы рад познакомиться с вояками, проливавшими кровь больше других, но ничего значительного не имеющими…
Такие речи придали хозяину усадьбы вдохновения.
— Ну, ежели хотите знать об оных, помогу, дам все необходимые сведения…
Капитан растрогался и даже пустил слезу.
— Вот как! Не изволите ли начертать все героические имена и адреса на бумаге?
— Напишу, как же! Для этого нам с вами необходимо пройти в мой кабинет…
В кабинете, где всегда, даже в летнюю пору, не говоря уж о весенее-осенней, горел камин, и состоялась перепись героев. И ещё более задушевная беседа.
— Хромота ваша, насколько я могу судить, также на полях сражений приобретена?
— Всеобязательнейше! Только не люблю я о своих делах да подвигах рассказывать, ведь вам уже известно это.
— Ну-ну, не буду больше…
Антонина Фирсовна попыталась приподнять за локоть капитана, усевшегося на шаткий стул.
— Сергей Петрович, предложите гостю ваше персональное кожаное кресло!
Болотников-старший вскочил, засуетился, стал стирать с кресла предполагаемую пыль ладонью.
— Прошу усаживаться и ощущать себя как дома! Вы нам теперь как родной.
— Да что вы, право… Зачем столько возни вокруг моей скромной особы?