— Давай скорей сюда, — позвал он. — Чего встал?
— Ты предлагаешь прятаться там, пока они не уйдут? — саркастически поинтересовался я, подходя к нему.
— Я предлагаю бежать, — сказал Бенджамин без тени улыбки.
Заглянув в шкаф, я увидел, что в задней стенке зияет дыра, а за ней находится вход в старую вентиляционную шахту. Выяснять, куда она ведет, не было времени: судя по металлическому скрежету, полицейские уже взялись за дверь. Пропустив меня вперед, Кротовски забрался следом и закрыл дверцы шкафа изнутри на миниатюрную щеколду. Конечно, лаз все равно обнаружат, но теперь у нас, по крайне мере, будет лишняя минута в запасе. Стирая колени о шершавую каменную поверхность, я устремился вперед, в темноту и сырость. Бен шуршал позади, стараясь не отставать ни на дюйм.
«Что же я делаю! — подумалось внезапно. — Почему я, детектив полиции, убегаю от своих же коллег?»
«Убегает не полицейский, — заметил внутренний голос. — Убегает некромант, который не просто оживил покойника, но и позволил ему свободно перемещаться по городу». Теперь некромант безумно хочет спастись от правосудия, хотя за своего зомби может и должен отвечать только он.
Бен, Бен, Бен… Ну почему ты рассказал про свою несчастную руку только сейчас?..
Наше увлекательное путешествие по вентиляционной шахте закончилось тем, что я больно стукнулся головой о неожиданно возникшую на пути преграду. В принципе, избежать столкновения без свечки или фонаря я бы все равно не смог, но осознание этого факта нисколько меня не утешило, тем более что на месте ушиба моментально выросла гигантская шишка.
— Это еще что? — спросил я, оглянувшись через плечо.
— Ты о чем? — отозвалась тьма голосом Бена.
— Я только что уткнулся в какую-то перегородку. Так и должно быть? Это тупик? Или очередная секретная дверца, которую ты сейчас откроешь специальным ключом?
— Что еще за перегородка? — недоуменно переспросил Кротовски. — Не было там ничего.
Когда он коснулся моей голени, я невольно вздрогнул и прошипел:
— Чего ты меня за ноги хватаешь?
— Хочу протиснуться поближе и посмотреть, во что ты там уперся. Тут же темно, как в заднице у ежевичника, Гиллиган, вот и приходится ползти на ощупь.
Я обреченно вздохнул:
— Давай, проползай. Потерплю. Надо ведь как-то выбираться.
Цепляя меня за одежду, за руки, а один раз даже легонько въехав мне локтем в нос — надеюсь, он это неумышленно, иначе я ведь и обидеться могу!.. — Кротовски добрался-таки до загадочной преграды. Я понял это по стуку: видимо, с его помощью Бенджамин пытался понять, что перед ним — глухая стена или действительно заслонка, за которой находится столь желанная свобода.