Трудно будет позже: надо будет подать тревожный сигнал, а потом постараться не замерзнуть и остаться в живых, дожидаясь, когда прилетит «Твин Оттер». У пилота возникнут проблемы, связанные с посадкой самолета на невыровненной, покрытой льдом полосе, отмеченной всего несколькими световыми ориентирами. Если самолет разобьется, то и в этом случае можно считать, что пилоту повезло. Он умрет сразу, ничего не почувствовав. А вот Жиётту придется замерзать, если, конечно, он не найдет какого-либо менее мучительного и более быстрого способа лишить себя жизни.
Реми негромко мурлыкал «Марсельезу», смотрел на полярное сияние и ни о чем конкретном не думал. Он никогда не испытывал ни сожалений, ни угрызений совести; чувства вины и жалости были ему также незнакомы, а потому его совершенно не волновала судьба станции и всех, кто был на ней и вот-вот должен был превратиться в пепел. Как не трогало его и то, что «Триаж» потерпел фиаско. Он и раньше-то никогда не задумывался о том, воплотится эта затея в жизнь или нет. Жиётт видел, что Мерритт, Блейн и врач были преданными приверженцами «Триажа», твердо верили в эту идею. Он, Жиётт, тоже верил — в деньги, которые ему платили. Для него это была всего лишь нелегкая работенка и ничего больше.
Он с силой нажал на рукоятку дросселя, но она и так уже была выжата до отказа. Делать больше было нечего, оставалось только сидеть и ждать, когда это чудище доползет до конечной точки своего пути. Торопиться было некуда. Станция никуда не денется. Жиётт затолкнет цистерну с горючим под нее так, чтобы она оказалась между двумя рядами опорных свай. После этого откроет один из клапанов, и, когда ручеек бензина протечет на безопасное расстояние, достаточное для того, чтобы он не взлетел на воздух вместе со всеми, он подожжет его. Этого момента Реми ждал с огромным нетерпением. Немногим людям повезет лицезреть такой взрыв. А здесь, в черноте полярной ночи, это зрелище будет особенно эффектным. Он словно окажется стоящим рядом с солнцем.
Жиётт слегка коснулся левого джойстика, направляя бульдозер на несколько градусов вправо, после чего, откинувшись на мягкую спинку, с наслаждением продолжал оставшийся путь.
Жиётт не мог слышать шума мотора снегохода и обратил на него внимание только тогда, когда в поле его зрения возник какой-то предмет неопределенной формы, рыскающий впереди, а потом пристроившийся к переднему торцу емкости с горючим примерно в ста футах от кабины бульдозера. Он очень ясно увидел три красные вспышки фальшфейеров, зажегшихся почти одновременно и описавших в воздухе маленькие дуги перед тем, как оказаться на широкой гладкой верхней плоскости цистерны с горючим.