Вера посмотрела на исполнителей.
— Да, сказать, что ты категорически не права — не могу. Но как-то уж слишком остро ты реагируешь.
— Причем, Вер, все русские оркестры, которые когда-либо видела вблизи, этим грешат. Обязательно обнаружится дама, а она редко бывает одна, глядя на которую у тебя глаза из орбит вылезают. Причем смотришь: каждая по отдельности вроде бы ничего, а все вместе — какофония.
— Ну, не униформу же вводить.
— В отдельных случаях я бы приветствовала подобное насилие, честное слово. В какой-то момент и очень быстро, надо сказать, это происходит — звук побеждает, и перестаешь глазами замечать безобразие, но эти секунды или минуты, как та ложка дегтя.
— У тебя только к дамам претензии?
— Как ни странно, да. Вот почему Спиваков всегда безупречен: его музыка, внешний вид, речь — безупречны. Всегда. И слушать, и смотреть — наслаждение. И у меня вопросов, как он одет, как выглядит, не возникает. Хотя вопросы возникают, конечно, но совсем другого рода.
— Например?
— Что нужно делать палочкой и изображать на лице, чтобы оркестр так играл «Кармен»?
— Как?
— Я не могу сказать, но когда слушаешь, сердце увеличивается и заполняет всю грудную клетку. По телевизору этого не видно, надо смотреть из зала. Надо студентов-медиков приводить, чтобы долго им не объяснять, что такое «натянутый» нерв. Они увидят спину Спивакова, когда он дирижирует «Кармен», и всё поймут. И что такое нервы, и чем такое напряжение грозит.
— Чем?
— Как минимум, можно порвать пиджак.
— Шутишь?
— Сама видела! Отличный был пиджак.
— Это все возможные потери?
— А сжигание килокалорий?
— В смысле?
— По телевизору не видно, а в зале видишь все семь потов дирижера.
— И музыканты так калории теряют?
— Нет, они же на поводу идут, а представляешь, сколько сил требуется, чтобы дирижерской палочкой заставить создавать музыку такое количество людей?
— Тяжелая работа.
— А еще представляешь, какие нервы надо иметь, чтобы подставлять спину стольким взглядам? Как можно так доверять людям, сидящим в зале?
— Теперь я совсем не хочу в дирижеры.
— Я тебе и не предлагаю. Полномочий у меня нет.
— Тебе надо распространителем билетов в филармонии работать — будешь молодежь и несознательных элементов окультуривать.
— Легко, Спивакова можно слушать при любом отношении к классике. На его концерты даже глухих можно приводить: он спиной и руками музыку показывает. Непонятно, кем он руководит больше: музыкантами или слушателями. Что он больше показывает: как играть музыку или как ее воспринимать.
— Слав, это любовь.
— И ты заметила? Только это не любовь, а признание в любви.