— Хочешь, завтра приходи. Сегодня мне уехать надо.
Он даже не спросил, кто я и зачем здесь. И я не спросила ни его имени, ни кто для нас только что пел.
— Спасибо, — я не приняла и не отклонила приглашения.
В жизни случается такое, повторения чего призывать не стоит. Вдруг завтра я не увижу золотого света?
Воскресным утром раздался звонок в дверь. Точнее, утро еще только собиралось наступить, оно только занесло ногу над моим домом, но еще не наступило. А уже раздался звонок в дверь. Я всю ночь растирала краски. Добыла у Ирины Игоревны старую книгу, в которой описывались разные техники приготовления красок. Я читала книгу и тут же делала заготовки из тех материалов, что смогла добыть.
— Петр Петрович, Вы не пугайтесь — у меня там вся комната в заготовках для красок. Всю ночь растирала — устала, сил нет.
— Помочь?
— Если только кофе сварите.
— Легко, — Петрович заглянул в комнату и замер, — и где твои заготовки? Чего пугаться?
Глаза у меня моментально открылись. В комнате действительно ничего не было. Только открытая книга и разложенная постель.
— Петрович, мне всё приснилось! Какой ужас!
— Ничего ужасного, я тоже не раз во сне такой объем работ проворачивал, что потом жалко было всё сызнова начинать.
— Петрович, у меня краски уже готовы были, — я почти плакала, — я ж думала, что прямо сейчас пойду работать.
— А ты и так прямо сейчас только не пойдешь, а начнешь работать, — ПП протянул мне две сумки.
Сумки были открытыми и совершенно легкими. Сначала я подумала, что это шутка. Потом дошло — ПП привез домашнюю животную в двух экземплярах, потому и две сумки. Я осторожно поставила их на пол и заглянула внутрь.
— Всё как сказала: и котенка, и щенка, — Петрович сказал мне в спину.
— Маком накормили?
— Почему?
— Спят как убитые.
— При чем тут мак, просто спят! Они же маленькие — им положено.
Они действительно были маленькие. Сделать выбор из двух комочков — решительно невозможно, поэтому нас стало трое. На случай коллективного обращения, окрестила их «двойняшками». А по отдельности — «Пуся» и «Гуслик». Они и сами почему-то сразу решили, что родня. Проснулись, посмотрели друг на друга и решили. Сестры. Пуся — это котенковая девочка, Гуслик — щененковая. Просто с мальчиковым именем. Так получилось. Пуся была из вислоухих и сильно серых. Про Гуслю мне Петрович сказал:
— Шарпей, — прозвучало у него многозначительно.
— Пьющая шары — слишком витиевато, пусть уж будет Гусликом.
— Почему «Гуслик». Это мужское имя. Польское, кажется.
— Пусть будет полячкой, я не против.
Пуся и Гусля категорически задвинули на сегодня мою работу над картиной. Тем более я никак не могла смириться, что всю гигантскую работу по растиранию красок я провернула, оказывается, во сне и результаты труда остались там же. Мы начали жить втроем.