Пока что мне было непонятно, причем здесь я. Мне захотелось выпить. А еще — лечь в постель. Но мое бедственное положение вынуждало меня слушать толстяка. Я снова принялся любоваться его бриллиантом.
— Когда гости начали расходиться, Бретт проводил мисс Ракс в предоставленную ей комнату. Согласно договоренности девушка должна была переночевать в доме Бретта, поскольку утром веселье предполагалось продолжить. И тут Бретт начал приставать к мисс Ракс. Наверно, он решил, что она будет легкой добычей. Мисс Ракс отвергла его домогательства.
— Неужто она ждала другого обращения? — раздраженно сказал я. — Если девушка выступает со стриптизом, ее считают доступной.
Проигнорировав мое замечание, он продолжил:
— Веда принялась отбиваться, Бретт рассвирепел, и дело могло кончиться скверно, если бы двое гостей, услышав шум, не заглянули в комнату. Бретт просто взбесился, он пообещал Веде рассчитаться с ней за то, что по вине девушки он предстал перед друзьями в смешном виде. Бретту удалось испугать Веду. Он явно собирался исполнить обещанное.
Я поерзал в кресле. Я не стал бы вмешиваться, если бы он решил сделать из нее горбунью. Девушка, которая раздевается перед пялящимися на нее полупьяными мужчинами, не вызывает у меня сочувствия.
— Заснула Веда с трудом. Ночью ей приснился сон, — сказал Горман и замолчал.
Он вытащил из кармана портсигар, раскрыл его и положил на стол.
— Я вижу, вы хотите курить, мистер Джексон.
Я поблагодарил его. Он держал руку на моем пульсе. О сигарете я мечтал еще сильнее, чем о выпивке.
— Ее сон тоже относится к делу? — спросил я и добавил к валявшимся под столом спичкам еще одну.
— Ей приснилось, что она спускается вниз по лестнице, открывает сейф и забирает из него футляр с кинжалом, оставляя там свою пудреницу.
Мурашки пробежали по моей спине. Я замер. Выражение смертельной скуки осталось на моем лице, но в голове зазвенел сигнал тревоги.
— Когда она проснулась, часы показывали шесть утра. Мисс Ракс решила покинуть дом, не дожидаясь пробуждения хозяина. Быстро собравшись, она ушла, никем не замеченная. Только днем, разбирая сумку, она обнаружила на дне ее кинжал Челлини.
Я взъерошил пальцами шевелюру и испытал сильное желание выпить. Тревожный колокольчик звенел, не умолкая.
— Бьюсь об заклад, ее пудреница исчезла, — произнес я, демонстрируя Горману, что я ловлю каждое его слово.
Он сердито посмотрел на меня.
— Совершенно верно, мистер Джексон. Она тотчас поняла, что случилось. Будучи чем-то встревожена, Веда становится сомнамбулой. Ночью она действительно взяла кинжал Челлини. Это был не сон; это произошло в действительности.