— Влад! Влад! — закричала я, давясь слезами.
Его ресницы дрогнули, и уголок рта приподнялся. Влад прерывисто и тяжело дышал.
— Пожалуйста, пожалуйста, только не это.… Нет…нет…Вылечи его! Ты же можешь! — крикнула я сидящему рядом Сен-Жермену.
— Эмма… — начал было он и осекся.
— Влад! Ну, пожалуйста! — Я поднесла бескровную руку к своим губам, и мои слезы заструились по его пальцам. Влад открыл глаза, посмотрел на меня долгим взглядом и прошептал едва слышно, делая короткие паузы:
— Перестань… вопить… плакса.
— Не буду, не буду, — обещала я, плача и целуя его руку. — Ты только держись, ты только… — Я разрыдалась и стала гладить его слипшиеся от крови волосы.
Дядя коснулся моей мокрой щеки, после чего рука его тяжело упала на мои колени, он глубоко выдохнул и больше не вдохнул. Его остановившийся на мне взгляд, полный нежности и грусти, померк навсегда.
— Нет!!! — из самого сердца вырвался мой отчаянный крик, и чьи-то сильные руки сзади сжали мои плечи. Рядом, рыдая, упала Вика.
Озеро розоватого света медленно разливалось из-за вершин горного хребта, заполняя собою небо, побеждая тьму. Звезды гасли, словно сдаваясь. Настало холодное утро. Туман накрыл низину плотной молочной пеленой. Я едва различала тусклые огни фонарей и силуэты мужчин, копающих невдалеке глубокие ямы. Где-то кричала птица пронзительно и настойчиво, и я все ждала, когда она замолчит, потому что ее надрывный крик мешал мне сосредоточиться. Но когда птица все же замолчала, в моей голове по-прежнему стелился тягучий глухой туман, как сейчас в этой низине. Мысли были вязкими, неповоротливыми и абсолютно бессвязными.
Я сидела у костра, закутавшись в одеяло, которое нисколько не согревало меня. Я содрогалась от стужи, бушующей во мне ледяными порывами горя. Из какой-то уцелевшей палатки доносился плач Вики, не прекращающийся всю ночь. Мои слезы катились по щекам, то высыхая, то появляясь вновь. Уже совсем рассвело, и снова закричала птица.
Кто-то неслышно подошел ко мне, заботливо накинул на плечи теплую охотничью куртку и присел рядом. По белокожей руке с изумрудным перстнем на пальце я определила, что это был Сен-Жермен.
— Мы похороним погибших здесь, — тихо сказал он. — Это их территория.
Я вытерла слезы и мотнула головой:
— Влад из Новосибирска. Там его коллеги и друзья. Его территория там.
Сен-Жермен погладил меня по голове и обнял одной рукой.
— Эмма, когда-то эльфы избрали эти земли для жизни, пусть же останутся здесь и после смерти.
Туман в голове мешал понять, о чем он говорит.
— Какие эльфы?
Сен-Жермен ласково посмотрел на меня.