Торранс невольно облизнулся, глядя на нее — он был женат, но давно не залетал домой. Каюта хозяина обставлена с чисто восточной роскошью: на стенах бразильские гобелены, резной стол черного дерева завален бумагами, а из встроенного в хрустальную люстру звукокристалла лилась соната Моцарта.
— Ах! — Ван Рийн со стуком опустил кружку на стол и поскреб толстыми пальцами косматую грудь. — Клянусь чумой и сифилисом, первая кружка пива в начале дня особенно хороша. Она так же нежна и приятна, как… гм-м… черт побери, о чем я хотел сказать? — Он ударил себя по лбу волосатым кулаком. — С каждой неделей я все больше тупею. Ах, Торранс, когда вы станете таким же бедным, одиноким и толстым стариком, вы еще пожалеете, что были так суровы ко мне. Но будет поздно, слишком поздно… Ну, что за дурацкие, мелочные происшествия заставили вас оторвать меня от важных дел?
Тон ван Рийна был добродушным. После того как космическая яхта сумела ускользнуть от преследования трех крейсеров галактических пиратов-аддеркопов, он находился в неизменно хорошем расположении духа. Действительно, было чудом, что обычная яхта, пусть и оборудованная мощным конвертером, смогла уйти от погони. С той поры ван Рийн каждый день ставил четыре зажженные свечи перед статуэткой святого Дисмаса. Правда, он по-прежнему швырял посуду в стюарда, если тот чуть запаздывал с очередной порцией выпивки, и ежедневно разносил в пух и прах кого-нибудь из членов экипажа, но это было нормой для знаменитого торгового принца.
Джерри Кофойд удивленно изогнула брови.
— Разве это твоя первая кружка пива, мой милый? — промурлыкала она. — По-моему, два часа назад…
— Да, но это было до полуночи, — объяснил с ухмылкой ван Рийн. — Если не по корабельным часам или Гринвичу, то в это время на какой-нибудь паршивой планетке уж точно была полночь. — Ван Рийн взял свою длинную трубку и не спеша раскурил ее. — Ладно, садитесь, капитан, устраивайтесь поудобнее. Вы выглядите так, словно начинены динамитом. Всем вам, молодежи, не хватает выдержки. Когда я был астронавтом, мы сами решали свои проблемы и не докучали хозяевам. А теперь, гром и молния, вы приходите ко мне ежеминутно и просите вытереть вам нос! Итак, что случилось?
— Сэр, я хотел бы поговорить с вами наедине, — упрямо повторил Торранс, облизав пересохшие губы.
Джерри побледнела. Она отнюдь не была трусихой — среди уроженцев Фрейи таких почти не было, это было типично для всех дальних планет. Она сама напросилась на борт «Гебы», отлично сознавая опасность предстоящего рейса. Путешествие вместе с торговым принцем компании «Солнечные пряности и напитки», самой могущественной в Торгово-технической Лиге, многое сулило честолюбивой девушке. Она отлично держалась во время стычки с космическими пиратами. И все же Джерри была слишком молода и не привыкла так часто глядеть в лицо смерти.