— Нет. Мы расстались сразу, как только вышли из дома на Двадцать пятой.
— Он говорил вам что-нибудь на прощание?
— Сказал, чтобы я вела себя разумно и не подвергала себя опасности.
— Это его точные слова?
— Да, примерно.
— А как вы их поняли, доктор Айвз?
— Я поняла их так: я должна молчать об увиденном, в противном случае мне не поздоровится.
— Но он вам никак не угрожал?
— Прямо — нет. Но я чувствовала угрозу. Фонтана и его человек тоже были со мной не особенно приветливы.
— Фонтана! — воскликнул Грачик. Он не знал, что думать об этом человеке, о котором до сегодняшнего дня и слухом не слыхивал. — Подождите, пожалуйста, одну минуту.
Детектив затушил сигарету, встал из-за стола и вышел, оставив ее среди клубов табачного дыма.
Он вернулся через несколько минут.
— Вы правы. Дежурный по шестому участку сообщил мне, что записи о выезде на Западную двенадцатую улицу в журнале нет. Кроме того, нет записи об У-61.
— А что это такое?
— Эта запись делается каждый раз, когда поступает жалоба или сообщение от граждан. Если домовладелец звонил в полицию, в журнале должна быть запись по форме У-61. Ее нет.
— Ну вот видите…
— Это вовсе не говорит о том, что вы рассказали мне правду, доктор Айвз. Единственный способ проверить достоверность вашего рассказа — это получить ордер на осмотр помещения.
— Сколько это займет времени?
— Точно не знаю. Я не уверен, что получу ордер на основании вашего заявления. Но если там есть кто-нибудь, например, швейцар или управляющий, которые могут нас туда впустить, тогда другое дело.
— Почему бы нам не съездить туда и не попытаться проникнуть в квартиру прямо сейчас?
Детектив Грачик даже не потрудился прихватить с собой кого-нибудь еще.
— Если произойдет что-нибудь неприятное, я вызову подкрепление по радио, — успокоил он Гейл.
У нее было такое чувство, что не найди ее детектив привлекательной, он никогда не пошел бы на то, чтобы ехать проверять достоверность ее слов.
В дороге она почувствовала себя плохо: началось сильное сердцебиение, в пустом желудке творилось невесть что. Гейл боялась входить в эту злосчастную квартиру, потому что знала, какие ужасы ее там подстерегают. Грачик остановил машину прямо у подъезда, не говоря ни слова вышел из нее, поднялся по ступенькам лестницы и вошел в вестибюль. В тусклом утреннем свете дом выглядел совершенно обычным, и ничего зловещего в нем не было. Люди как всегда спешили на работу, выгуливали собак, шли в супермаркет.
Гейл нерешительно последовала за детективом. Хотя он ничем не намекнул на то, что ей могут предъявить обвинение, сейчас она думала о том, как сложится ее дальнейшая судьба после вторичного осмотра квартиры, после того, как Грачик сам увидит это отвратительное место.