Запах бекона ударяет меня, когда я иду в сторону кухни, но мама не делает торпеды, как я думал. Стол покрыт вафельницей, мисками с клубникой, засахаренными орехи и домашними сливками.
Она делает сахарные вафли, их она делает только пару раз в год, потому что над ними долго работать. И она должна сделать тесто на ночь, так ясно, что она планировала это почти в тот момент, когда Солана пришла сюда.
- Что? - спрашивает она, когда ловит меня, хмурившимся.
- Я знаю, что ты делаешь.
- Что я делаю?
- Ох, пожалуйста. - Я хватаю одну клубничку... что она запустила в долбаный шоколад... и кусаю. - Ты никогда не делала всего этого, когда Айзек остается ночевать.
- Потому что я видела, что Айзек ест чизбургер, который был в своей машине в течение всего дня. Плюс я знаю, что он любит гамбургеры. Как у него дела, кстати? Я больше не вижу его.
- Не пытайся сменить тему. Я знаю. Тебе нравится Солана.
- Мне нравится Солана. Она кажется очень милой девушкой, и я хотела как-то отблагодарить ее за то, что она была здесь всю ночь, чтобы помочь тебе спать. Я так беспокоюсь о тебе, дорогой.
Она протягивает руку и касается моих влажных волос, убирая их с глаз, и я замечаю, что у нее глубокая складка между бровей.
- Я в порядке, мам.
- Да? Потому что все, что я вижу, ты несешься на секретные миссии, и тебя тащат домой без сознания.
Она права. Это довольно сильно суммирует мои последние несколько недель.
Моя мама вздыхает.
- Я знаю, что ты не просил, но я знаю, что ты пытаешься быть осторожным. Но я просто хочу убедиться, что ты счастлив.
- Я счастлив.
Моя мама ставит бекон, который жарила на бумажное полотенце, чтобы просушить.
- Могу я спросить тебя кое о чем?
Я беру кусочек и кусаю.
- Возможно.
Она на меня не смотрит, ориентируясь на вафельное тесто, она волнуется, когда она спрашивает:
- Где Одри?
- Я же говорил тебе, что не знаю.
- Я знаю. Но.. тебе не кажется, что ты должен знать... если, она так много значит для тебя, как я думаю...
Я шикаю на нее, смотрю в холл, чтобы убедиться, что мои дверь в ванную моих родителей по-прежнему закрыта. Так и есть. И я слышу, как в раковине работает вода, так что я сомневаюсь, что Солана может услышать. Но все-таки.
Бури знают, что моя мама знает об Одри. Я рассказал им, что мы использовали то, что она моя подружка в качестве прикрытия, а моя мама по-прежнему не понимает, что это было. Я уверен, что они купились на это. Но последнее, что мне нужно - это дать Солане еще одну причину испытывать чувство ревности.
- Я просто думаю, что это кое о чем говорит, что она не вернется, - моя мама говорит тихо. - И я бы хотела, чтобы ты не пропустил кое-что, что могло бы быть большим только потому, что твое сердце цепляется на то, что, может быть, уже закончилось.