- Это не закончилось.
Это не так.
- И что ты имеешь в виду "пропустил"? Что ты знаешь?
- Ничего, - настаивает она на своем. Но ее щеки тоже покраснели, а голос слишком писклявый.
- Бури тебе сказали, да?
Я не рассказывал моим родителям о помолвке... зачем мне это? Я разорвал ее. Но я всегда считал, моя мама будет психовать, если она все узнаешь... не смейте контролировать моего сына! Но, по-видимому...
- Невероятно. Ты поговорила с ней на одну ночь, и вдруг ты в команде Соланы?
Она поворачивается ко мне лицом.
- Я в команде Вейна. Все, что я хочу - видеть тебя улыбающимся. Но я каждый день смотрю, как ты выглядишь еще более уставшим и зачуханным... и я знаю, что в большей степени потому, что она ушла. И я ненавижу это. Я ненавижу видеть, что она ранила тебя.
- Она этого не делала.
Мы оба знаем, что она лжет. Но она возвращается к вафлям.
Несколько минут спустя Солана входит в комнату с мокрыми волосами и в самом обтягивающем в мире белом платье. Я думаю, что носок мог бы прикрыть ее больше... и я усмехаюсь, когда вижу, как у мамы отвисла челюсть.
Как тебе нравится в команде Соланы сейчас?
Солана дергает тонкую ткань, тянет на какую-то долю дюйма вниз по ее загорелым бедрам.
- Это потому, чтобы это мой дар.
- Что? - спрашиваем мы с мамой одновременно.
Солана дергает ее скудное платье, и я должен заставить мои глаза не задерживаться на ней.
Снова, почему она должна быть горячей?
- Мое тело может хранить ветер, если я позволю это. Что-то вроде накопителя. И Бури думают, что это поможет в следующем бою, давая им Арсенал, который не могут уничтожить Буреносцы, так что я пытаюсь собрать столько, сколько могу. Значит, мне нужно иметь столько открытой кожи, насколько это возможно.
Я не уверен, что моя мама не взбесится. Идея, что ветер кружит вокруг кожи Соланы или разговор о другом сражении.
Что бы это ни было, все, что она делает, это прочищает горло и говорит:
- Ты прекрасна.
- Спасибо, - бормочет что-то Солана, заправляя волосы за ухо, и, глядя на меня.
Я отвожу взгляд.
Моя мама берет первую сахарную вафлю из вафельницы и кладет ее на тарелку.
- Так, ты же любишь вафли, Солана?
- Э, ммм. - Солана смотрит на ее ноги. - Я не могу ничего есть.
Мамина улыбка исчезает и трудно не ухмыльнуться на нее.
Второй удар Соланы.
- Я возьму все, - говорю я маме, усаживаясь за стол.
Солана ерзает секунду перед тем, как она садится напротив меня, и моя мама ничего не говорит, когда она протягивает мне тарелку с огромной шапкой ягод и взбитых сливок, что я едва могу видеть вафли... именно так, как мне нравится.