— Вы на нём работали? — вмешался в разговор Юзик.
Тётя Глаша молча кивнула.
— А нам покажете, как это делается?
— А чего же не показать? Можно! — охотно согласилась тётя. — Фоминишна давно просит парочку кувшинов, вот вы и посмотрите, как это делается…
Она что-то молча прикинула в уме.
— Если песка принесёте, можно уже сегодня замес сделать.
— Это мы мигом! — вскакивая из-за стола, обрадованно заверил её Юзик.
— Сначала поешьте по-людски, — остановила его тётя Глаша. — Успеется!
Поев, ребята вооружились вёдрами и отправились за песком.
Только вышли за околицу, как Юзик вспомнил, что не выпустил козу, которую ему было велено сегодня пасти весь день.
Пришлось вернуться и долго ловить в сарае упиравшуюся Машку. Коза оказалась на редкость своенравным и коварным созданием. Наклонив голову, она недоверчиво поглядывала на ребят своими водянистыми глазами, прорезанными посредине тёмной полоской. Но стоило мальчишкам к ней приблизиться, она взбрыкивала и, блея, отбегала в дальний угол.
— Давай в клещи её брать! — тяжело дыша, проговорил Юзик. — Заходи справа!
Сам он пошёл на козу с другой стороны. Кое-как загнали в угол и с трудом повязали на рога верёвку с колышком на одном конце. В углу огорода колышек крепко-накрепко вбили в землю, и Юзик удовлетворённо потёр руки:
— Верёвка длинная, вот пусть и пасётся сколько влезет! Никуда она отсюда не денется!
И, весело позвякивая вёдрами, ребята помчались к реке.
Солнце пекло нещадно. В жарком мареве струился лес, сверкая, плавилась в речке вода. Они медленно шли по песчаной отмели. Противоположный берег был глинистый, обрывистый, сплошь изрытый гнёздами ласточек-береговушек.
— Смотри, сколько глины! — Саша приостановился и уважительно покачал головой. — На всю страну можно посуды наделать!
— Потому у нас и появились гончары, что глины много, — живо откликнулся Юзик. — И леса много кругом для обжига…
— А мы тоже будем глину обжигать?
— А ты как думал! — важно сплюнул Юзик и остановился, ткнув пяткой в белый мягкий песок. — Тут копать будем!
Быстро накидали в вёдра мелкого, словно мука, песка. Саша попробовал поднять и удивился — тяжеленные… попробуй дотащи до деревни!
Хотя ребята и спешили, приходилось иногда останавливаться передохнуть — пот заливал глаза и ручка ведра больно врезалась в руки…
Среди пышущего жаром, пропахшего тёплым разнотравьем поля рос одинокий раскидистый тополь. Сквозь его густую крону не проникал ни один луч. Саша с удовольствием привалился к шершавому, изрытому глубокими морщинами стволу. С нижней ветки весело вспорхнула пёстрая черноглазая синица. Мимо его уха, деловито жужжа, пронеслась пчела. И опять стало тихо-тихо. Только листва в вышине, не переставая, шепталась и шепталась о чём-то… «Хорошо в деревне!» — неожиданно подумал Саша и улыбнулся, вспомнив свои первые дни у тёти Глаши.