Тётя встретила ребят у калитки.
— Устали? — участливо взъерошила она мокрые волосы Саши.
Он отрицательно мотнул головой и нетерпеливо спросил:
— Сейчас лепить будем?
— Больно ты скорый! — улыбнулась тётя Глаша, забирая у ребят вёдра с песком. — Прежде чем из глины что-то делать, её приготовить нужно.
Поскучневшие ребята неохотно потянулись за тётей к сараю. «А что ее приготавливать? — недовольно думал Саша. — Налей воды и лепи!»
В сарае пахло сырой землёй: в тазу мокла глина, в углу стояла невысокая кадка с затычкой, а у окна висел вместительный мешок. Саша считал, что он с зерном, а оказалось — тоже с глиной.
— В нём глина просушивается, выветривается, — пояснила тётя Глаша, потуже затягивая на затылке концы белого платка. — Потом я её в кадке замачиваю хорошенько — и в таз, выпариваться…
«Смешно, — подумал Саша. — Сушить глину, чтобы потом её замачивать? Замочить, чтобы сушить? Зачем?»
Тётя Глаша склонилась над тазом и сунула в глину большой палец.
— Эта совсем готова! — удовлетворённо объявила она.
Ребята воспрянули духом.
Таз вынесли во двор, глину из него переложили в плоское деревянное корыто, и тётя, добавив туда немного песка и соли, велела ребятам месить её до тех пор, пока она не сделается «как масло».
— Разувайтесь, руками глину не вымесишь, — предупредила она, уходя в дом.
Юзик и Саша мигом разулись и осторожно ступили в корыто. Глина была скользкой и приятно холодила ноги. «Мировая работёнка!» — обрадовался Саша. Но через полчаса он почувствовал, что ноги у него одеревенели. Глина прилипала к ним и была страшно тяжёлой.
Саша исподтишка покосился на товарища. Юзик топтался и топтался, не зная усталости.
Выбиваясь из последних сил, Саша потоптался ещё немного и остановился, чувствуя, что вот-вот шлёпнется в глину.
— Может, хватит? — осторожно спросил он.
— Не-е, — покачал головой Юзик и поднял измазанную глиной ногу. — Видишь, ещё не тянется…
— И никогда тянуться не будет! — вспылил Саша. — Что она — резиновая?
Кое-как выбравшись из рыжего месива, он едва доковылял до лавочки. Ноги дрожали от усталости, сильно ныла поясница.
Сообразив, что Саша с непривычки совсем замучился, Юзик тоже выбрался немного передохнуть.
Из дома вышла тётя Глаша. Вытерла фартуком руки и растёрла комочек глины пальцами.
— Мойте ноги, — приказала она. — На сегодня хватит.
— А как же горшки? — заволновался Юзик. — Что, сегодня их делать не будем?
— Помесите дня два-три как следует, тогда и сделаем!
Тётя Глаша ушла в дом. Ребята переглянулись и, не сговариваясь, опять полезли в глину. Они во что бы то ни стало жаждали делать горшки сегодня же, и тётя не смогла их вытащить даже на обед, но зато вскоре глина стала податливой и мягкой, как хорошо замешанное тесто.