– Искандер-эфенди, не хотите ли отдохнуть?
Тот быстро закивал. Бедолаге было очень много лет, ему хотелось домой, под бок к жене и вовсе не хотелось отвечать за жизнь Повелителя. Искандер-эфенди вовсе не был постоянным лекарем султана, просто так сложилось, что никого во дворце не оказалось, слава Аллаху, приехал этот иудей, теперь ответственность за жизнь султана на нем, теперь можно домой.
Но оказалось, что обрадовался Искандер-эфенди рановато, никто отпускать его не собирался. Эта султанша… она сумасшедшая…
– Искандер-эфенди, вы никогда не спали на султанских простынях?
– Н-нет…
– На султанских матрасах?
– Н-нет…
– А я спала. Удобно, поверьте. Сейчас вам постелют, и вы отдохнете.
Она совсем с ума сошла?! Спать на султанском малиновом матрасе и зеленых султанских простынях?!
Но глаза султанши смотрели так, что он невольно закивал.
– Ну вот и хорошо.
Роксолана хлопнула в ладоши и отдала распоряжение возникшему из воздуха евнуху, чтобы лекарю постелили на диване и помогли устроиться на ночь:
– Господин Искандер-эфенди будет здесь до тех пор, пока Повелителю не станет лучше, но ему самому тоже нужен отдых…
– О Аллах! – несчастный лекарь не знал что и думать.
…Потянулись тревожные минуты ожидания. Несмотря на возражения Хамона, Роксолана еще раз вливала в рот Сулеймана лекарство поцелуем.
Зато к тому времени, когда приехали Михримах с Гекче, султану уже можно было разжать зубы, чтобы напоить приготовленным противоядием. Поможет ли, не поздно ли?
Хамон и Гекче старались делать вид, что все в порядке, но по тому, как они тревожно переглядывались между собой и тихонько перебрасывались словами, Роксолана понимала, что все плохо.
– Госпожа, противоядие подействует нескоро. Нужно ждать…
И снова она сидела, держа безжизненную руку в своих руках, поглаживала, уговаривала не покидать ее, вспоминала счастливые минуты совместной жизни. Дыхание Сулеймана немного выровнялось, испарина пропала, но что-то во всем его теле, в сжимаемой ее ладонями руке было не так.
Она вдруг поняла: Сулейман дышит, несомненно, он жив, но рука безжизненна и тело странно вытянулось и…
– Господин Хамон?
– Госпожа?..
– Что с Повелителем? Только не лгите, я же вижу. Он жив и словно мертв. Что это?
– Госпожа… противоядие подоспело слишком поздно, это не вина Гекче… но…
– Говорите!
– Повелитель может остаться парализованным частично или даже полностью.
Роксолана сжала виски пальцами. Вот почему его рука безжизненна! Неужели Сулейман действительно может остаться вот таким бревном? Когда-то в детстве она видела такое, соседку разбил паралич, она лежала, молча вращая глазами, полными ненависти к окружающим, потому что они были свободны, а она зависела от всех.