У Рэмека появилось легкое опьянение и чувство страха падения. Налицо было головокружение. В последний момент силой воли он все же сумел справиться с невероятным волнением. Набрав в легкие больше воздуха, и сильнее вытянувшись перед грозным командиром, он выпалил:
— Готов служить Великой Германии и ее Фюреру всюду, куда меня пошлют, господин генерал, — затем подумав, добавил. — Если произошло что-то особенное, то хоть сейчас готов отправиться в траншеи к товарищам.
Глаза генерала немного потеплели, по его усталому худощавому лицу пробежала легкая улыбка. Он поднялся с кресла и, подойдя вплотную к адъютанту, произнес:
— Похвально, Рэмек. Достойный ответ. Порадовал, — и похлопал фамильярно подчиненного по плечу. — В траншеи вы еще успеете. Вы нужны пока здесь. У нас с вами дел – гора и маленькая тележка. Но гранатами, майор, запаситесь. Это мое вам пожелание, — и генерал вновь улыбнулся, но это была уже недобрая, злорадная улыбка.
Тем не менее адъютант с облегчением вздохнул. Его щеки начали постепенно розоветь. Ему понравилась шутка шефа.
— Какие будут указания, господин генерал, — отошедший от психического удара адъютант лихо щелкнул каблуками до глянца начищенных сапог.
— Первое, — глаза генерала были вновь суровы. — Соедините меня с командующим армией. Немедленно.
— Будет выполнено, господин генерал.
— Второе, где командир разведывательного батальона гауптман Ольбрихт. На 12 часов он должен быть у меня.
— Ольбрихт – офицер слова, господин генерал. Прибудет без опозданий. Если чего-то не случилось в дороге.
— Вы что-то скрываете от меня, Рэмек?
— Никак нет, господин генерал. Правда…
— Говорите, — генерал насторожился и был весь во внимании.
— Он бывает иногда рассеян. Но это, видимо, после ранения и контузии под Курском.
— Это все?
— Последнее время он замкнут, господин генерал, хотя я знал его веселым парнем.
— Это сказывается в деле? — Вейдлинг в упор смотрел на подчиненного. Рэмека это не смутило. Он знал, что Франца в самом начале войны с русскими опекал тогда еще полковник Вейдлинг. Поэтому все, что касалось Ольбрихта, тот выслушивал с особой щепетильностью.
— Никак нет, господин генерал, — искренне доложил он. — В деле гауптман Ольбрихт безупречен, даже бесстрашен.
— Ваш ответ меня удовлетворил, майор. Вы свободны.
Майор Рэмек четко развернулся и вышел.
Генерал посмотрел на настенные часы. Была половина двенадцатого.
— Франц Ольбрихт… Франц Ольбрихт… — негромко дважды проговорил он вслух фамилию капитана, командира танкового разведбатальона. — Вы для меня загадка. А ведь я вас знаю с пеленок…