— Бездари! — послышался его рык. — И они еще надеются выиграть компанию. Готовят удар против удара. Безмозгло попались на уловку русских и подставили всю Группу армий «Центр». Бездари, выскочки, — генерал, в который раз прочитал шифротелеграмму и в гневе закрыл папку, резко поднялся из-за стола, прошелся по просторному кабинету.
Невооруженным глазом было заметно, что Вейдлинг прихрамывает на левую ногу. Легкое икроножное ранение ранней весной еще давало о себе знать. Рана заживала плохо. Когда генерал ступал, то отдельные половицы кабинета скрипели. Это особенно раздражало его сегодня. Ему казалось, что скрипела его нога.
— Нигде нет порядка, — громко проворчал он, и хотел было вызвать интенданта, но приподняв глаза, уперся взглядом в портрет Фюрера, висевший на стене. Фюрер смотрел строго и неодобрительно, как бы соглашаясь с его выводами. — Да, нигде нет порядка, — вторично пробурчал генерал и, забыв о половицах после взгляда Фюрера, уселся просматривать папку с рапортами и приказами.
Что-то вспомнив, он быстро нашел среди прочих бумаг измятый лист командира разведывательного батальона и через строчку вновь пробежался по нему глазами.
Я, Франц Ольбрихт, гауптман Панцерваффе Вермахта…
Проведение силовой разведки… Танковый рейд на глубину… В этих целях разумно… В ходе разработки операции… Отвлекающий маневр провести в районе… Ответственность возложить на… Со всей нашей верой в бога мы выполним долг».
— Сопляк, — выругался в сердцах генерал и нажал кнопку вызова адъютанта.
— Майор Рэмек! — бесцеремонно обратился он к вошедшему подчиненному.
— Слушаю вас, господин генерал.
— Вы готовы с гранатой идти на русские Т-34?
— Я вас не понимаю, господин генерал. Поставьте вопрос конкретнее.
— Не понимаете? — генерал язвительно усмехнулся. В эту минуту он был похож на тощего злорадного удава, которого давно не кормили и вот на завтрак ему преподнесли трусливого зайчишку.
— Подойдите ко мне, Рэмек. Ближе. Еще ближе. Стоять!
На адъютанта повеяло ледяным холодом. Он весь сжался.
— Зато я хорошо это понимаю, Рэмек! — процедил сквозь зубы генерал. — Скоро ваш холеный вид превратится в гамбургскую сосиску. Вы любите сосиски, Ганс? Или в Нижней Силезии их не делают?
Адъютант остолбенел.
— Обильно политые соусом, Рэмек, — убийственно добавил Вейдлинг.
Упитанные, румяные, чисто выбритые щеки майора мгновенно побледнели. Правый глаз стал нервно дергаться. Адъютант не знал что ответить. Такого выпада от генерала он еще не слышал. Его сердце лихорадочно забилось. В голове заскакали мысли: "Что он такого натворил? Почему стал неугоден командиру? Его отправят на передовую? Первая пуля – моя."