— Где ты была? — удивленно спросил Эштон.
— Не спалось, — прошептала она, — и я вышла на балкон.
— Под дождем?
Она кивнула.
— Так одиноко было, что я почти и не заметила.
Он поцеловал ее в щеку.
— Надо было прийти ко мне.
— А я не знала, хочется ли тебе этого.
— Боже милосердный, Лирин! — воскликнул он, едва веря своим ушам. — Разве я так мало повторял, что люблю тебя… и хочу тебя? Как же еще доказать тебе?
— А вот так и доказать, — едва слышно сказала она.
Он прижался к ее груди, и она, в свою очередь, любовно пробежала пальцами по таким знакомым изгибам и выпуклостям. Он изо всех сил прижал ее к себе, и они растворились друг в друге, как влюбленные, навечно предназначенные друг другу. Под напором его страсти она взмыла далеко за пределы здешнего мира, в небеса, где кругом шла голова и плясали в безумном танце мириады звезд. В возбужденном сознании стремительно проносились и иные образы, возникла смутная фигура обнаженного мужчины, черты которого она никак не могла уловить. Как ни старалась она, лицо его упорно не попадало в фокус. Одно только можно было сказать: он так же решителен и ласков, как и тот, что сейчас вместе с ней.
Она медленно пришла в себя, видение рассеялось, и остался лишь один звук — это билось прижатое к ее груди сердце Эштона.
— Я так надеялась, что ты придешь, — вздохнула Лирин. — Мне было очень плохо всю эту неделю одной на этой огромной кровати.
Эштон привстал на локте и заглянул в бездонную глубину ее глаз.
— Я тоже не мог больше терпеть.
— Ну и что же мне теперь делать? — тихо спросила она. — Я не могу не думать, что я твоя жена. И в то же время — Малкольм…
— Мне и самому в этом трудно разобраться, — вздохнул он и легонько дернул ее за ухо. — Но все равно никуда я тебя не отпущу.
— Придется… если Малкольм мне муж.
— Не могу я этому поверить, — простонал он, поворачиваясь на спину. — Даже подумать страшно, если тебя вдруг со мной не будет. Я и мужчиной-то почти перестал быть, когда решил, что ты умерла, а теперь, когда ты снова со мной, как же отдать тебя другому?
Лирин приподнялась и ласково провела пальцем по шраму у него на груди.
— Здесь мне хорошо, здесь мой дом.
Он растрепал ей волосы и нежно погладил по шее.
— Можно поехать в Европу…
Лирин покачала головой. Тяжелая грива ее волос упала ему на грудь.
— Ты не из тех, кто закрывает глаза на правду, Эштон.
Его рука скользнула вниз и остановилась у нее на груди. Прикосновение к мягкой, гладкой коже снова возбудило его. Теперь он не думал больше, что может потерять ее, — осталась только любовь. Губы их встретились, но тут донесшийся откуда-то издалека стук нарушил тишину комнаты.