Неизвестная точка пространства…
Утром, когда Вадим проснулся, погода резко изменилась, над Ржавой Равниной валил снег.
Сквозь трещину в выступающем из недр холма фрагменте корпуса древнего механизма, где накануне он нашел убежище, струился серый свет.
Рощин лежал в неудобной позе, но шевелиться не хотелось, он смотрел сквозь неширокий разлом брони на голые ветви какого-то дерева и крупные хлопья снега, медленно падающие на землю. Белое пушистое кружево успокаивало, баюкало сознание, приковывало взгляд, нашептывая о некой неизбежности, фатальности всего сущего.
Он побывал на многих планетах, видел сотни разных биосфер, и везде, куда бы ни приводила галакткапитана судьба, в какой-то момент он вдруг убеждался: всё суета. Техногенная среда, созданная великими цивилизациями, может разрушиться, погибнуть, оплыть ржавыми холмами, а природа устоит, залечит нанесенные ей раны, и продолжит свой вечный промысел, невзирая на суетливую возню существ, пытающихся повелевать ею.
Он чувствовал себя одиноко и спокойно. Медленный танец снежинок завораживал, тепло, исходящее от ткани защитного костюма, приятно согревало тело…
Прошло немало времени, прежде чем сонный покой, воцарившийся над равниной, сломался звуками: где-то рядом, неподалеку от треснувшего корпуса древней машины послышались тяжелые шаги, хлопая крыльями тревожно взлетела стайка птиц, послышались приближающиеся, сначала невнятные, а затем все более отчетливые голоса.
Говорили на древнем интеранглийском, причем звук был грубым, чуть дребезжащим.
— Краб, я тебе говорю, он где-то тут.
— Ну да. Сквозь землю провалился. Ищи теперь.
— Ну не знаю. Вечно ты ворчишь.
— Пропадем мы с тобой. Ну, зачем полезли? Вон у тебя даже передатчик не работает, бубнишь через синтезатор речи, на всю равнину слышно.
— Не хочешь искать — возвращайся. Я тебя силой сюда не тащил. А мне Кайла отыскать надо. Он точно знает, где человек.
— Вот дался вам всем этот человек. Что, без него плохо?
— Ничего ты не понимаешь. И никогда не поймешь. Я раньше с людьми работал. Очень давно. Вот тогда была жизнь. А что сейчас? Называем себя свободными сервами, а сами прячемся в горах, как животные в норах.
— Ты-то прячешься, как же. Каждую неделю на Равнину выходишь. Кайл в последний раз тебя по кускам притащил, и все мало? Нет. — Шаги стихли. — Я назад пойду. Призрак будет злиться. Он ведь нас никуда не отпускал.
— А я ему не подчиняюсь. Пусть других исполнителей для хозяйственных работ поищет.
— Ну, как хочешь. Пока снегопад — вернусь.
Рощин, затаив дыхание, слушал разговор двух древних сервомеханизмов.