– Миссис Росс?
Кэти взяла руку гостьи двумя руками и заглянула в темные испанские глаза. «Я знаю вас. Сон остался явью для меня. Он до сих пор со мной».
– Вы помните меня? — спросила Анита Мендоза.
Кэти крепко сжала ее руку.
– Почему… почему вы назвали ее… Тилли?
Анита смущенно улыбнулась.
– Ну… она… она просто выглядела как Тилли.
Был апрельский день. Все та же старая добрая весна.
Это могли бы быть еще одни похороны: небольшая группа людей одиноко стояла среди широкого зеленого пространства старого кладбища. Но это было воссоединение.
Там стоял Дэн, крепко прижимая к себе Кэти и чувствуя, что сейчас они близки, как никогда раньше. Там стоял Брюс; ничто на свете не заставило бы его пропустить такое событие. Эмми не могла сдержать слезы радости — наконец-то она снова видела свою настоящую мать. Томми понимал не все, но относился к происходящему с предельным вниманием; когда-нибудь это событие обретет для него подлинный смысл.
Была там и Анита, теперь ее время скорбного плача закончилось. Она проводила семью Россов к могиле и скоро, с прощальным поцелуем и благословением, оставит их одних.
И Кэти останется там надолго: она будет сидеть на мягкой траве, вспоминая огромные карие глаза, звонкий шаловливый смех и любящие маленькие ручки. Она будет думать о тех особых, неповторимых мгновениях, проведенных у весело журчащего ручья, и порой будет снова видеть высокие, раскидистые деревья, и легкое дуновение ветерка снова принесет к ней благоухание тех далеких пурпурных цветов.
И она будет тихо плакать — в этом апреле и всех последующих — о детях, у которых нет имен и нет родителей, но которые продолжают жить, хотя никогда не рождались на свет.
И более всего она будет плакать о маленькой дочери, которую никогда не знала, и шептать слова, которые всегда жили в ее сердце: «Тилли, я люблю тебя».
Но сейчас в душе Кэти царил покой — и покой тот она могла сохранить. Для этого ей нужно было просто помнить.
Просто помнить.