Джон шагнул к стойке. Бун почувствовал, как от напряжения по спине побежали мурашки.
Клод все вертелся на стуле, продолжая представление:
— Вот Джереми — научное светило. Эдит — великая актриса! — Его голос издевательски звенел. — Джон, расскажи как ты потерял семью в уж-жасной аварии и как тебе до сих пор снятся кошмары. О Господи! Почему бы нам не придумать что-нибудь новенькое? Все эти истории уже осточертели! Как и эта вонючая еда!
Он смахнул чашку со стойки. Чашка разбилась прямо у ног Мэри Элис, разбрызгав по полу кофе черной звездой.
От чемпионского удара в челюсть Клод как тряпочный растянулся на полу у ног Буна. Мешковатый коричневый костюм с человеческим лицом.
Бун напрягся, не зная, что делать. То ли броситься поднимать Клода, то ли скорее уносить отсюда ноги. Все принялись охать и ахать.
Джон помог Клоду подняться. Вставая, коротышка уцепился руками за стол Буна. Он помотал головой и тихонько выругался, только Бун смог расслышать. Затем обтер рукавом рот и застонал. «Господи, — подумал Бун. — Его сейчас еще и вырвет прямо на меня.» Бун протянул ему салфетку, но когда Клод поднял голову, выяснилось, что он цел и невредим — ни крови, ни синяков, ни выбитых зубов. Маленький паршивец оказался крепким орешком. Пошатываясь, Клод прошел к дальнему концу стойки, сел и снова помотал головой.
— Пардон, — пробурчал он.
— Ладно, — отозвался Джон, уже сидя на стуле и прикуривая сигарету.
«Хорошие дела», — подумал Бун.
— Эй, Бун, — обратился к нему Джон, затягиваясь сигаретой, — а ты куда направляешься, вверх или вниз?
— Вниз. В Литл Рок.
— М-м. Ты как будто бы городской. Что же ты там забыл?
— Может, работу найду.
— Что за работа?
Бун почувствовал тяжесть в желудке.
— Я… ну, вообще-то я актер. Немного преподавал. А сейчас сойдет любая работа, какая подвернется.
Он принялся теребить салфетку.
Джон кивнул:
— А-а.
— А вы ставили Шекспира? Я так люблю Шекспира, — всплеснула руками Рита.
Бун колебался. Наконец он заговорил, гораздо спокойнее, чем ожидал.
— Кое-что. Я играл в труппе в Майами. — Тут он кашлянул, выдерживая небольшую паузу. — Я… Мы каждый год ставили Шекспира в парке. Один сезон я даже играл Ромео.
— О, пожалуйста, покажите что-нибудь из Шекспира! — Рита даже подпрыгнула на месте и от восхищения зааплодировала.
Все тут же закричали: «Да! Давай что-нибудь» и поощряюще захлопали в ладоши. Бун ощутил на коже знакомое покалывание. Нетерпеливая публика, жаждущая его выступления. Как давно это было. В минувшей жизни.
— И вправду, покажи, что умеешь, — просил Джон, пыхтя сигаретой.