— Вас больше не существует, — сказал он ей.
— Я не… мадам Жерар? — прошептала она.
— Когда я выйду из этого дома, я не вернусь. Я сейчас ухожу, чтобы жениться.
— Вы не можете знать брака, — прокричала она. — Я запрещаю вам, вы все равно не знаете, что это такое.
Она неровно засмеялась, подошла к закрытому бюро, открыла дверцу и, обернувшись с мягким вызовом, выудила маленький пистолет.
Он не сделал движения, чтобы остановить ее.
— Я всегда буду мадам Жерар. Ваши приказы не могут уничтожить моей сути.
— Я не отдаю в этом случае никаких приказов, как вы и сами видите, — ответил он ей.
Она посмотрела на пистолет.
— Это вы, милая, перестали быть мадам Жерар. Я к вам не прикоснулся, — наконец заметил он.
— Как я могу перестать быть ей! Разве я не была ей прошлой ночью, когда вы выписали десятитысячный чек Элоизе Брейс?
— Это была последняя ночь вашего существования, — пояснил он.
Она полунацелила пистолет на него.
— Я развожусь с вами, чтобы жениться на Лорин Рафаэльсон.
Мадам Жерар подняла руку с пистолетом, как человек, готовый приказать целой армии самоистребиться, но затем дала руке упасть, не окончив всесильного жеста. Она воскликнула слабо и без усмешки:
— Жена лилипута.
— Мы нашли друг друга, — сказал он, подобрал пистолет, которому она дала выпасть на пол, и положил на крышку журнального столика.
— Я не позволю вам принижать себя, — начала она. — Вы можете жениться на ком угодно другом. Я даже настаиваю, чтобы вы женились на женщине своего класса. Но я не позволю вам… ее.
Внезапно к ней пришла мысль:
— И она станет мадам Жерар?
— Именно так, — ответил он.
— Но вам настолько легче сменить ваши имена, чем мне мое, — упрашивала она.
— Вы забываете, кто дал вам ваше имя. И еще вы не понимали, что все это время, — сейчас Жерар почти угрожающе подошел к ней, — победу торжествовал я. Я есть победа.
Она согнулась от его слов.
— Вы сейчас торжествуете, — признала она. — Но я погублю вас…
— Как же?
— С помощью одного прекрасного молодого человека.
Он рассмеялся.
— Я — мадам Жерар, — продолжала она. — Целый мир знает меня под этим именем, целому миру не так легко потерять память.
— Мир помнит только то, что ему говорят власть и деньги.
Он говорил с ней так, будто зачитывал какой-то документ.
— И моя власть и деньги постанавливают, что вас не существует.
— Я всегда побеждаю, — повторила она бессвязно.
— Так было в лагуне, в дни, когда я чувствовал к вам странную любовь. Какой странной она была, — засмеялся он.
— Жерар Жерар! Потерпите, пожалейте. Я могу измениться!
— Времени и удаче есть предел, — сказал он. — Теперь вы в прошлом.