– Как-нибудь в другой раз, – прервал я его. – Как вам сказать… в данный момент я не расположен делать инвестиции. Нет свободных капиталов.
Он сочувственно пощелкал языком:
– Плохо. Правда, так всегда бывает. Сколько раз появляется возможность сделать вложения в абсолютно надежное дело, а свободных денег под рукой не оказывается. Мы бы взяли совсем небольшой аванс, мистер Лэм, и…
Я решительно затряс головой.
– О’кей, о’кей. Не настаиваю. Просто я хотел из чувства признательности предложить вам прибыльную сделку и, конечно, на законных основаниях. Лоррен, отвези его, пожалуйста, в отель… Да, одну минутку, Дональд. Кажется, на свидетельских показаниях нет вашего адреса.
– Он имеется в книге регистрации отеля, – сказал я.
– Все-таки дайте его мне, я запишу прямо на этих показаниях. Где вас можно найти?
Я дал ему адрес в Сан-Франциско.
Холгейт вышел из-за стола, положил мне на левое плечо большую сильную руку и, сжав мою правую руку, горячо затряс ее.
– Спасибо, Дональд. Огромное спасибо. Если заинтересуетесь недвижимостью, я в любое время к вашим услугам. Знаете, что я сделаю? Я не буду подсказывать вам, какой участок лучше, а просто придержу самый лучший, так что если надумаете обзавестись собственным домом… скажем, в ближайший месяц, просто дайте мне знать.
– Давайте внесем ясность, мистер Холгейт, – напомнил я ему. – Авария произошла по вашей вине.
– Я это знаю. Вина – на мне, – согласился он. – Виноват я. Надеюсь, бедная девушка не сильно пострадала.
– Я тоже надеюсь. Красивая девушка.
– У вас глаз наметанный, не так ли, Дональд?
Глядя на Лоррен, я подтвердил:
– Не спорю.
Холгейт рассмеялся и велел:
– Лоррен, отвези его в отель.
Она с улыбкой спросила:
– Готовы, мистер Лэм?
– Готов, – ответил я.
Мы подошли к автомобилю. Я направился к левой дверце, чтобы открыть перед ней, но Лоррен, распахнув правую дверцу, прыгнула на сиденье и проскользнула на водительское место.
Я уселся рядом, захлопнул дверцу. Она стройной ножкой выжала газ, и мы выехали на полукружье подъездной дорожки.
– Как вам понравился мистер Холгейт?
– Очень.
– Замечательный человек. С ним так хорошо работать.
– А как мистер Мэкстон? – спросил я.
Полусекундное молчание можно было объяснить тем, что она подъезжала к перекрестку. А может быть, еще чем?
– Он тоже.
– Вы, должно быть, довольны работой.
– Очень довольна.
– Вам она действительно нравится?
– Не то слово.
– Нравится все время быть в действии?
– Действовать, значит, жить, – горячо откликнулась она. – Безделье – смерть. Губит рутина. Я люблю разнообразие жизни. Чтобы каждый день, каждую минуту возникало что-нибудь новое, чтобы я могла показать себя как личность, проявить инициативу, использовать свой ум.