А вот выражение лица у братьев похожее — безразлично-усталое, что у того, что у другого.
— Вышли на цель со стороны Трёх Атоллов, — монотонно заговорил Хромой, не поднимая головы. — Сразу же были обстреляны. После второго попадания Анги доложил, что ранен, и больше не отзывался. Прошли над заливом по солнцу. Третий флот вечерних…
Сехеи слушал глуховатый невыразительный голос брата и понимал, что разведка, как и предполагалось, ничего не дала.
Третий флот вечерних по-прежнему заякорен у Гнилых рифов. Сорок семь боевых единиц. Из них одиннадцать — последнего поколения. Ракетопланы — на катапультах, зачехлены. Количество катамаранов охраны… Наибольшая плотность огня…
Завтра утром Сехеи повторит разведку. Он будет повторять её изо дня в день, даже если каждый раз ему придётся терять при этом пилота и гидроплан. Как сегодня.
Ожоги были смазаны, и Хромой тяжело поднялся с палубы.
— Перехватчиков они вдогонку не послали, — закончил он. — Верно, думали, что лететь нам осталось метров сто… Да я и сам так думал…
И вдруг Хромой улыбнулся. Редкое зрелище — улыбающийся Хромой.
— Передай ему набор, Тараи, — устало сказал стратег.
Ровесников у братьев не было. Или почти не было. Их поколение сгорело девять лет назад в этих самых водах. Тогда это была армада, теперь от неё осталось десять катамаранов… Нет, девять. После вчерашнего инцидента в проливе — уже девять.
Ити одной рукой отвязала от пояса кожаный чехольчик с набором и подала Хромому. Тот отошёл в сторонку и, не обращая внимания на завистливые взгляды подростков из огневого расчёта, принялся сосредоточенно вставлять иглы в гнёзда маленькой квадратной дощечки.
Море меняло ритм. Всё отчётливее становились короткие злые удары справа. Это били в обшивку большого — подветренного — корпуса волны, отражённые южным побережьем Тара-Амингу. Катамаран забирал всё круче к ветру. Стратега обдало густой сивушной вонью с кормы, ставшей теперь носом. Понятно… Вот почему Ити не рискнула запустить турбину. Обломок ракетоплана на излёте повредил спиртопровод.
— Проверь, — попросил Хромой, протягивая набор.
Сехеи взял дощечку и прочёл рисунок. Всё вроде правильно. Хотя…
— Опять степень риска занизил?
— Ну не завысил же, — невозмутимо отозвался Хромой.
Сехеи переставил четыре иглы и вернул набор.
— Смотри, ожог не зататуируй…
Хромой ухмыльнулся и пошёл, приволакивая ногу. Волны били в подветренный борт с нарастающей силой. Сехеи не глядя мог бы сказать, что справа, в провалах между водяными хребтами, уже маячит, чернея, Тара-Амингу, а прямо по курсу в полуденное небо встаёт бледное, еле уловимое мерцание, отражённое от многочисленных лагун Аату-2 — Детского острова утренних, сзади, за правым плечом, распласталось плотное неподвижное облако… Там, за линией горизонта, ощетинясь фортами и ракетными точками, залёг скалистый Тиуру — форпост вечерних, откуда чудом сегодня вернулся Хромой…