Петр медленно прошелся по мягкому ковру, прикоснувшись рукою к теплому боку печной стены — во дворце постоянно топили, расходуя огромные поленницы дров.
— Что же касается вопроса о приращении земель… Раздвинуть пределы России можно и нужно, Саша. За время моего правления Россия увеличилась на треть. Возьми восток — Приамурье, Приморье, Туркестан, Аляска и Калифорния — без них мы уже не представляем России. Ты же сам был царем Сибирским и прекрасно знаешь положение в тех краях!
Петр подошел к карте, что висела у Александра в кабинете. Пусть и не такая огромная, как у него, но не менее точная. Красный цвет окрасил восток Европы, протянулся через Сибирь и захлестнул запад Северной Америки. Но сейчас взгляд притягивали красные штриховки, что были нанесены дальше установленных к сегодняшнему дню пределов империи.
— Но восток даст полную силу через годы, никак не раньше — огромную территорию еще нужно освоить. Зато юг под нашей властью, и мы его заняли — Новороссию, Крым и Кавказ. А если взять Византийское царство, а также протектораты — валахов и палестинских христиан, то сразу видно, насколько приросли пределы нашей империи.
— Жаль, что земли на востоке безлюдны, отец, их осваивать не одно десятилетие придется, если не век, тут ты прав. Слишком сурова там природа, таящая в себе огромные богатства.
— Насчет столетия ты ошибаешься, Саша. Что касается безлюдности, то именно потому-то я и присоединил их к империи — немногочисленных туземцев легко оставить в первобытном состоянии, не сильно докучая им цивилизацией. Ну и отправлять туда поселенцев, причем всех, а не только православный люд! Перемешать их там и стянуть казачьими заслонами. А потому, несмотря на оторванность, они будут вполне лояльными подданными и не сделают так, как в Новом Свете произошло с бывшими британскими колониями, что объявили себя независимыми.
Петр с улыбкой посмотрел на своего первенца — и хотя перед ним сидел взрослый мужчина, подаривший ему внуков, но глаза продолжали видеть в нем того юношу, с кем он мог поделиться даже самым сокровенным. Что может быть радостней для отца, которому сын еще и самый близкий друг и помощник в делах.
— Видишь ли, Саша, империю объединяют не только железом и кровью, но и чем-то другим…
Квебек
— Я вас внимательно слушаю, мистер Донован!
Генерал Моро после нескольких ничего не значащих фраз с требовательным немым вопросом посмотрел на сидящего перед ним американца в старомодной одежде, давным-давно вышедшей из употребления в Париже, да еще в припудренном парике, которых в Париже не носили со времен казненного короля.