— Тебя не было дома, а по радио передавали одну из тех песен, что она любит. Все выглядело очень романтично и привело ее в такое настроение — ну, ты понимаешь. Она стала меня умолять, говорить о том, как ей это нравится. И пока я ее ублажал, я все время думал о…
Тимбер не могла позволить ему договорить. Если бы Вулф произнес это вслух, все стало бы реальностью. Реальностью невыносимой и ужасной.
— Ты мерзкий сукин сын, который навязывается моей матери! — трясясь от отвращения, хрипло прошептала она. — Ты просто дрянь!
— Я навязываюсь? — Вулф подошел ближе, и Тимбер затошнило от исходившего от него животного запаха, смешанного с запахом виски. — Милая, ты все говоришь неправильно. Ей это нравится. Да что там — она это любит, душенька. И хочет этого все время, прямо-таки обжирается тем, что я ей даю, пока не высосет все соки. — Ухмылка Вулфа стала шире. — Обжирается! Поняла? Так что тебе не надо беспокоиться насчет жаркого, к которому она не притронулась. Твоя мама получила все, что смогла проглотить…
Пощечина, которой наградила своего отчима Тимбер, застала его врасплох. Удар был таким сильным, что, к немалому изумлению Тимбер, Вулф, и без того с трудом державшийся на ногах после обильной выпивки, пошатнулся и упал на деревянную изгородь, за которой помещался бык. Потревоженный Хамфри фыркнул, заскреб по земле копытом и боднул ограду.
Вулф потер голову и тихо выругался, затем посмотрел на Тимбер. В его взгляде было удивление, смешанное с восхищением.
— Ну и ну! Не знал, что ты такая сильная, душенька! — Тяжело дыша, он встал, держась за изгородь. — Знаешь, ты меня завела. Перед тем как трахнуться, я люблю немного подраться. Мы с тобой неплохо проведем время.
— Если ты до меня дотронешься, с Божьей помощью я отправлю тебя прямиком в ад, — сквозь зубы процедила Тимбер.
— Вот и хорошо. Мы и там сможем прекрасно провести время, — прорычал Вулф, протягивая к ней руки. На этот раз он оказался настороже и перехватил удар Тимбер. — Ну все, милашка. Игра окончена. Ты поймала меня в тот раз, а сейчас я поймал тебя. Мне приспичило попробовать этот большой мокрый ротик, и ты ничего не сможешь тут поделать.
Вулф прижал свои губы к ее рту. Тимбер сперва отчаянно сопротивлялась, затем застыла, выжидая возможности избавиться от нежелательных поцелуев. Пение сверчков перебивало чмокающие звуки, которые издавал Вулф. Тимбер молча терпела. Кипящий гнев сменился холодной яростью, девушке казалось, что она вся с ног до головы покрылась льдом.
Придерживая одной рукой, как клещами, запястья Тимбер, Вулф другой рукой принялся шарить в вырезе ее рубашки. Когда его пальцы нащупали ее груди, из уст Вулфа вырвался страстный стон.