Его свалили в естественную выемку в скалах. Не теряя времени, я начал его доставать.
Мимс, не смотря на слабость, слез с коня и принялся помогать. Нами двигало возбуждение, и работа пошла споро. Я передавал самородки Мимсу, который складывал их в мешки, висящие на двух вьючных лошадях.
О тишине не могло быть и речи. Я шумно дышал и кашлял, но оаботал, не останавливаясь, понимая, что другие могут появиться в любую минуту.
Когда мы погрузили последние самородки, я поднялся к коням, которые стояли всего в шести-восьми футах выше того места, где было закопано золото. Я упал, с трудом встал на ноги, а потом, отвязав мустанга, закинул ногу в седло. Жеребец тут же направился к крутой тропе, пересекавшей заднюю стену каньона. И это нас спасло.
Я так сильно кашлял, что едва держался в седле. Гарри Мимс ехал за мной, ведя в поводу вьючных лошадей. Как только мы ступили на тропу, позади раздался стук копыт, и у входа в каньон появились несколько всадников. Первым они заметили Стива Хукера, а затем - следы наших коней там, где они ждали, пока мы грузили самородки. Они увидели углубление посреди скал, куда я спускался за золотом и пустую яму. Пока они собирались вокруг нее, наши кони карабкались по крутому склону.
Мы все еще были на расстоянии винтовочного выстрела, когда нас заметили. Золото было почти у них в руках... и вдруг оно ускользало.
Никогда не узнаю, ни кто из них выстрелил первым, ни сколько их было. По-моему, я видел Текса Паркера или кто-то ехал на его лошади, видел ковбоя в мексиканском сомбреро, это вероятно был Чарли Хэрст, Бишопа я не заметил, Пенелопы тоже. Все, что мне удалось - бросить один короткий взгляд через плечо.
Один из них бросил к плечу винтовку и выстрелил. Я увидел рванувшееся из дула пламя, а затем весь мир разлетелся прямо перед нашими глазами. Раздался чудовищный взрыв, и каньона выметнулся огромный столб пламени.
Я больно грохнулся о землю и до сих пор не знаю, то ли меня выбросило из седла, то ли скинул перепуганный конь. Я упал на четвереньки лицом к каньону, но достаточно далеко от края обрыва.
В центре взрыва пылало пламя, стараясь заполнить каждую выемку в скалах, каждое углубление и наконец достигло трехфутовой дыры в земле. Мы ее видели, но близко не подходили.
Теперь плямя громадным факелом вырывалось из дыры, воздух наполнился чудовищным, неумолчным ревом.
Я поднялся и на заплетающихся ногах, переполненный ужасом, пошел прочь от грохочущего рева.
Я не увидел ни своего мустанга, ни Гарри Мимса, ни вьючных лошадей, несколько минут мной владела единственная мысль: уйти отсюда подальше. Я лез в гору и одолел почти полмили, прежде чем увидел Мимса. Он сидел в седле, вьючные животные были с ним. Мимс пытался поймать моего жеребца, однако тот был испуган и не подпускал к себе старика.