Я медленно захромал к ним. Несколько раз мустанг от меня шарахался, но наконец встал на месте и позволил забраться на себя.
Мы двинулись строго на запад, не думая ни о чем, лишь бы оказаться подальше от этого ужасающего зрелища и страшного звука. Я не раз видел, как умирают люди, но никогда - чтобы они умирали так.
И где... где Пенелопа?
Глава 12
Мы молчали, разговаривать никому не хотелось. Ехали, не сбавляя шага, и сами не знали куда - лишь бы подальше убраться от этого каньона, от этого ужасающего зрелища.
Наконец Мимс заговорил: - Должно быть, какой-то газ... или нефть. Ты слышал о парне из Пенсильвании, который пробурил нефтяную скважину? Допустим, что-то такое взяло и загорелось?
Ответа я не ведал, но, похоже, старик угадал правильно. Мы не вспоминали даже о трехстах фунтах золота, которое оттягивало сумки вьючных лошадей, - шок от того, что случилось в каньоне, еще не прошел.
В чувство меня привели мысли о Пенелопе. Где она? Я был уверен, что Лумиса среди всадников в каньоне не было. Там было четверо или пятеро, вероятно Фрайер и Феррара, а возможно какие-то приятели Паркера и Хэрста.
- Нам надо найти надежное убежище, - сказал я, - и спрятать где-нибудь золото.
Я до сих пор не мог откашляться от той дряни, которой надышался в каньоне и от которой, очевидно, погиб Стив Хукер. Ночью наверное она действовала сильнее, а можеь быть у него было слабое сердце. Мы никогда об этом не узнаем, значит, и гадать об этом не следует. Надо думать о живых.
Стив Хукер сам выбрал жизненную тропу и сам по ней следовал. Она привела его к смерти, которая сэкономила кому-то веревку или пулю, если бы не эта смерть, ему бы пришлось попробовать либо того, либо другого. Нетрудно предугадать конец человека, который связывал жизнь с насилием, чтобы отбирать то, что ему не принадлежит. Он не может выиграть - шансов на это у него почти нет.
Ровным аллюром мы продолжали двигаться на запад и проехали около четырех миль, когда я пропустил Мимса с вьючными лошадьми вперед и как мог постарался скрыть следы, оставшиеся на росшей пучками траве.
Я догнал Мимса у ручья Сьенекилья, где он остановился на открытом, пустом месте - песчаной дюне, поднимающейся на несколько футов над берегом ручья. Это было то, что нам нужно. Мы выгрузили золото под дюной и обвалили ее на берег. Песок был сухой, и когда мы закончили, это место не отличалось от десятков других, где ручей подмывал берега и они осыпались. Уничтожив следы своего пребывания, мы тронулись обратно.
Было еще рано: солнце поднялось над горизонтом лишь час назад. Небо застилало облако дыма из каньона, однако нам показалось, что оно уже редело.