Анна остается в ауте, ее жизнь, как мяч, вылетает за пределы игрового поля. Жаль, конечно. Но ведь это уже и не Анна. Личность утрачена, индивидуальность стерта. А человек без индивидуальности – просто организм. Сердце качает, почки фильтруют, печень – химзавод, и это всё.
Анна не обидится, поскольку ничего не поймет и не почувствует. А сколько было страстей: любовь, ревность, злоба, месть… И куда все делось? Куда делась жизнь? Она тянулась так долго, а проскочила в один миг.
Утром Виктор Петрович накормил жену и быстро соорудил творожную запеканку. Он навострился хорошо готовить, и запеканки у него получались лучше всего остального. Мало муки, сухой творог, ваниль, изюм, лимонная цедра.
Половину запеканки он отрезал жене, а вторую половину завернул в холщовое полотенце. Для Нефертити.
Выбежал из дома. Не вышел, а именно выбежал. Последнее время заметил: он не ходит, а бегает. Все время торопится.
Виктор Петрович ощутил вдруг, что у него болят скулы. Почему? Потому что он улыбается. Все время улыбается, сам того не замечая. Торопится и улыбается.
Танин дом был последним на его улице, подходил вплотную к лесу. Виктор Петрович вбежал на участок Тани, не доходя десяти метров до ее дома, остановился. Потом упал.
«Скорая» приехала через полчаса. Женщина-врач увидела человека в клетчатой рубашке и светлых джинсах. Рядом – творожная запеканка.
Нефертити казалась абсолютно спокойной. Но это было не спокойствие, а ступор. Она с трудом соображала и не хотела показывать свое смятение посторонним людям. В ней все было смято – в мозгах и в сердце.
– Он упал и умер, – сказала она врачу из скорой помощи.
– Он сначала умер, а потом упал, – поправила врач.
Таня смотрела непонимающе.
– Тромб. Он как пуля. Убивает на ходу. А потом человек падает уже мертвый.
Виктор Петрович лежал лицом в траве.
На дорожке появилась Анна Николаевна. Она увидела лежащего мужа, врача в белом халате, соседку. Ничего не поняла. Но почему-то проговорила:
– Обратим скорбь в силу.
Таня с удивлением посмотрела на Анну Николаевну.
– Когда умер Сталин, китайцы прислали соболезнования: «Обратим скорбь в силу», – разъяснила Анна Николаевна. Должно быть, какие-то участки мозга функционировали. Память искрила, как короткое замыкание.
Машина увезла Виктора Петровича.
Таня поехала вместе с ним. Не могла оставить его одного.
Она сидела рядом и держала его за руку.
Виктор Петрович лежал и легко улыбался. Он ушел, а улыбка осталась.
Кто его убил? И за что?
Таня вернулась домой ближе к вечеру. Анна Николаевна стояла там, где ее оставили, ждала Таню.