– Дональд, ты доставляешь мне серьезные неприятности. Я уже не раз попадала с тобой в передрягу.
– Но ты и зарабатывала прилично, – не растерялся я.
– Ну и что? С тобой слишком много хлопот. Какая польза от денег, если ты сидишь в тюрьме?
– Я не виноват, что убийца выбрал момент, чтобы пристукнуть Рингоулда именно тогда, когда я выполнял свои служебные обязанности.
Но Берта, однако, не отставала от меня:
– Я звонила Элси, спросила, как продвигается работа, которая ей поручена. Элси ответила, что ты велел ей прекратить это занятие.
– Это верно.
Ее лицо побагровело.
– Я возглавляю агентство!
– А я – главный в офисе Фишлера. Какой смысл снимать помещение, обставлять его, вешать табличку на дверь, если посетитель увидит секретаршу, печатающую письма на бланке другого учреждения: «Б. Кул. Конфиденциальные расследования».
– Я не могу позволить Элси бездельничать. Она получает жалованье. И для нее есть работа, которую нужно выполнять.
– Возьми другую девушку и отнеси ее жалованье к деловым издержкам.
– Никаких издержек! Я не собираюсь торговаться с тобой. Бери ту девицу, которая сидит здесь, а мне пришли Элси.
– О’кей, как тебе угодно.
– Мне угодно так.
– Ты здесь – босс.
Она ждала моих возражений, но я не стал спорить. Берта разозлилась еще больше.
– Что тебя не устраивает? – атаковала она меня.
– Ничего, если ты решила действовать так. События потихоньку развиваются, но ведь все может измениться, если новая секретарша вернется домой, побеседует со своей матерью, своим дружком, расскажет, как она поменяла работу, что это за работа и прочее, и прочее.
– Я уволю ее, возьму другую. Эта в любом случае не годится.
– Хорошо, но прежде убедись, что у той, другой, нет ни возлюбленного, ни семьи.
– Какое это имеет значение?
– Большое. Девушки дома не молчат. Она расскажет об офисе в «Коммонз-Билдинг»: никакой работы там нет, это только фасад, декорация. Не требуется особого ума, чтобы раскрыть эту тайну.
Берта схватилась за сигарету.
– Но так вести дело нельзя.
– Ты права.
– Дональд, они схватят тебя, потащат в тот отель. Люди опознают тебя, ты очутишься за решеткой. Я не намерена платить тебе жалованье, пока ты сидишь в тюрьме.
– Сегодня я собираюсь истратить тысячу долларов из средств, предназначенных на непредвиденные нужды, – сказал я.
– Тысячу долларов!
– Точно.
Берта схватилась за ящик стола, где хранились деньги, и подергала кассу, чтобы убедиться, что он заперт.
– Я уже истратил ее, – констатировал я.
– Что-что ты сделал?
– Истратил эту тысячу.
Берта захлопала глазами.
– Где же ты ее раздобыл?
– У Эшбьюри.