– Да.
– Как вы это обнаружили?
– Это обнаружила полиция, – неохотно заметила Берта.
– Каким образом?
– Второе письмо показывает, что его автор должен был знать, что происходит в кабинете Белдера. Полиция решила, что кто-то находился в офисе на другой стороне улицы и оттуда смотрел в окно кабинета. Полиция выяснила, что для этой цели подходят только один или два офиса. Было известно время, когда все это происходило. Салли была у дантиста и сидела в кресле напротив окна.
Друмсон нахмурился.
– Но почему вы этого не сделали, миссис Кул? Мне кажется, это был наиболее логичный способ найти виновного.
– Я думала, что мне не надо этого делать.
– Почему?
– Я была уверена в доказательствах, которые мне необходимы.
– В таком случае вы намеренно проигнорировали эти улики?
– Ну, я не знаю, было ли здесь что-либо намеренное.
– Другими словами, – сказал Друмсон, – в то время это просто не пришло вам в голову, не так ли?
– Ну, – протянула Берта, – это… – Она заколебалась.
– Ну, ну, – подбодрил ее Друмсон, – вы должны раскрыть вашему адвокату все факты, миссис Кул, иначе он ничего не сможет сделать для вашей пользы.
– В общем, – проговорила Берта, – сержант Селлерс настаивал на том, чтобы подойти к делу с этой стороны, но я говорила ему, что в этом нет никакой нужды.
В голосе Друмсона послышалось возмущение:
– Моя дорогая миссис Кул! Вы хотите сказать, что полиция наводила вас на мысль, что это логично и это возможный путь отыскать нужного вам человека и что вы не только отказались вести расследование подобным образом, но еще и отговаривали полицию, а потом выдвинули ваше обвинение против Имоджен Дирборн?
– Когда вы переворачиваете все таким образом, это звучит как адская какофония.
– Миссис Кул, дело перевернут адвокаты другой стороны.
– Хорошо, допускаю, что это похоже на правду.
– Это плохо, миссис Кул.
– Почему?
– Это означает, что вы отказались провести расследование. У вас не было никаких веских причин выдвигать такое обвинение. В этой ситуации есть все основания вести речь о злом умысле, что лишает вас привилегированных отношений, предусмотренных законом.
– Вы говорите так, словно являетесь адвокатом противоположной стороны.
Друмсон улыбнулся:
– Подождите, и скоро вы действительно услышите адвокатов, представляющих другую сторону. Теперь это позорящее выражение… Что это было? Давайте посмотрим… Ах, да, прохвостка… прохвостка, миссис Кул. Зачем вам понадобилось так ее называть?
Берта вспыхнула.
– Потому что это самое мягкое слово, которое только можно употребить при описании лживой, притворной, маленькой…