Принцу некогда было преследовать Факсибо, лошадь, на которой осталась царица, продолжала скакать.
Нагато бросился к ней и схватил на руки Кизаки. Она была без чувств. Потом принц упал на одно колено, дрожа от волнения, вне себя, растерянный. Бешеная скачка, усталость от битвы и бессонной ночи помутили его рассудок. Ему казалось, что он грезит. Он смотрел на ту, которая постоянно наполняла его мысли, и благодарил мечту, которая заставляла его думать, что она находится перед ним.
Она, казалось, спала в небрежной, изящной позе, с закинутой головой. Тело ее было охвачено тонкими складками платья из лилового крепа, которое колыхалось от усиленного сердцебиения. Рукав ее немного поднялся и обнажил руку. Ее маленькая кисть лежала на земле, ладонью вверх, и казалась цветком кувшинки.
— Какая царственная красота! — говорил возбужденный принц. — Конечно, башня Солнца не так ослепительна! Кажется, что свет просвечивает через белизну ее кожи. Рот ее окрасился кровью цветка, ее большие глаза, обрамленные черными ресницами, похожи на двух ласточек, погрузившихся в молоко. Божественное видение, не исчезай, останься так навсегда, чтобы мой взгляд был прикован к тебе!
Мало-помалу сознание действительности вернулось к нему. Он подумал, что Казаки страдает, а он забыл оказать ей помощь.
Но что он мог сделать? Он осмотрелся, ища ручей или водопад, но ничего не видел. Тогда он раскрыл свой веер и медленно стал махать им в лицо царицы. Она не двигалась.
Принц взял ее за руку, думая, что ей, может быть, холодно, но тотчас быстро встал и отошел на несколько шагов, испуганный глубоким волнением, которое вызвало прикосновение к этой нежной и влажной руке.
Он позвал ее. Ответа не было. Те, которые вместе с ним преследовали похитителя царицы, вместо того, чтобы пуститься с долину, продолжали свой путь прямо.
Нагато вернулся к Кизаки. Ему показалось, что она сделала движение. Он снова опустился на колени и стал созерцать ее.
Она открыла глаза, потом снова закрыла их, как бы ослепленная светом. Принц склонился над ней.
— Возлюбленная царица, — бормотал он, — приди в себя!
Она снова открыла глаза и увидела принца. Тогда уста ее озарились очаровательной улыбкой.
Над ними пела птичка.
— Это ты, Ивакура? — сказала она слабым голосом. — Наконец-то ты возле меня. Ты видишь, как милосердна смерть: она нас соединила.
— Увы! — сказал принц. — Мы еще живы.
Кизаки приподнялась и облокотилась на руку. Она смотрела вокруг себя, стараясь припомнить, потом перевела взор на Нагато.
— Разве меня не вырвал из дворца и не похитил грубо какой-то человек? — спросила она.