— А что же не смочь-то? — покосился на горящий дисплей сосед. — Причиндалов хватает. И переходник имеется, и принтер цветной, и программка соответствующая. Вот только пива нет…
— А глянь-ка, — оживился Максимов. — Изображение уж больно нечеткое. Нормальную фотку сможешь изобразить? Чтобы резкость была, все такое…
— Так не бывает же ничего невозможного, мужик, — мельком глянул на экран сосед. — Глубокой резкости не обещаю, но терпимую фотку можно попробовать. Пять минут работы…
— Так давай же, сосед, трудись, — обрадовался Максимов. — А я за пивом пока сбегаю…
Когда, груженный двумя полторашками «Крюгера», он ворвался в квартиру программиста, принтер уже поскрипывал. Сосед отъехал от заваленного компьютерным хламом стола и радушно распростер ладони.
— Входите, дорогие… Тащи, мужик, стаканы, сполоснем это дело.
— Прости, братуха, некогда… — Максимов сцапал со стола лист формата А4 с цветным отпечатком снимка…
Размазанный профиль брюнетки сделался ближе, обрел недостающую отчетливость. Глаза окрасились лазурью, обрисовался нос, вздернутый на кончике, симпатичная ямочка на правой щеке, там же — родинка с ячменное зернышко, принятая им ранее за дефект изображения… Желание докопаться до сути пробилось сквозь завалы памяти и вырвало такой недосягаемый результат! Брюнеточкой захотелось побыть? Парик, выходит, носим? Или на работу ходим в парике?
Он растолкал храпящего Вернера и кратко изложил итоги ночной работы.
— Я верил в тебя, командир, — похвалил оторванный от сладкого сна Вернер. — Я знал, что ты всегда найдешь выход из безвыходного положения… — и снова захрапел.
— И я того же мнения, Константин Андреевич… — прошептал Лохматов. — У вас такой вид, словно вы краешком глаза узрели бога… Вы уже знаете, что нам нужно делать?
Он понятия не имел, что нужно делать. Решения менялись на ходу. Номер Завьялова в мобильной телефонной книге должен сохраниться. Конечно! Завадский диктовал рабочий и домашний номера Завьялова! Он лихорадочно пролистывал телефоны. Есть! Пошел сигнал — в престижном центре, в уделанной благоустроенной квартире, на тумбочке близ супружеской кровати зазвонил телефон…
— Слушаю… — раздался хриплый и безобразно злой голос рубоповца.
— Александр Анатольевич, — строго сказал сыщик, — ты должен немедленно побросать все свои дела и предоставить нужную информацию. Извини, что разбудил.
— Представься, — хрипнул Завьялов.
— Максимов. Но это не повод бросать трубку, Александр! Дело серьезное.
— Провались ты… — выругался боец не очень видимого фронта. — Выкладывай, да быстрее.