— Не секрет, что государство прислушивается к мнению своего народа, — абстрактно начал Максимов. — Я имею в виду специальные технические средства. Но, представь себе, бывает, и народ прислушивается к мнению государства. Ваши работники периодически обедают в тихой, симпатичной точке близ Оперного, верно?
— Ну, некоторые, да, — признал Завьялов. — Мы же там были с тобой…
— Обсуждают рабочие вопросы… Твой домашний телефон не фонит?
— Нет.
— Продолжаю. Голубоглазая официантка — ты называл ее Людмилой — имеет вредное свойство подсовывать клиентам вредных «насекомых». В данный момент расследуется дело об убийстве по приказу кандидата в мэры Харитонова как минимум шести человек. Это известные тебе Береговой, Гаджиев, работник ФСБ Квасов, журналист Шустрый, подруга журналиста Квасова, а также хороший паренек, влезший не в свое дело.
— Ты что, офонарел? — простонал Завьялов.
— Не придуривайся, — сказал Максимов. — Сказки будете рассказывать населению. А отдельным его представителям — не надо.
Завьялов молчал.
— Я не прошу тебя приезжать к нему на «вороне». Будем реалистами. Твою контору проблемы мэрии волнуют в последнюю очередь. Упомянутая секс-бомба с часовым механизмом имеет отношение к убийству работника ФСБ Квасова, покушению на жизнь некоего Максимова, а также к похищению сотрудницы агентства «Профиль» Екатерины Симонец. Об отношении говорят фотографии. Оспаривать смешно. Некто Харитон… в миру предполагаемый мэр города Харитонов делает все возможное, чтобы убрать свидетелей. Свои люди в полиции, в ФСБ, других конторах… Большие интересы в ОРБ… Признайся, одноклассник, за кого собрался голосовать?
Молчание в сотовом эфире — штука втройне чувствительная.
— Чего ты хочешь, Максимов? — Завьялов, похоже, расчувствовался.
— Местопребывание некой Людмилы. В крайнем случае — место ПРОЖИВАНИЯ. Армянин, владеющий заведением, надеюсь, не работает на Харитонова? Обязан он знать адреса своих работниц — даже временных? Согласен помочь, Шурик? И сунь подальше свой снобизм, очень тебя прошу. Тряси армянина.
— Хорошо, — поломавшись для приличия, согласился Завьялов. — Жди звонка.
Медленно, словно скелет из заброшенной могилы, сел на матрасе Вернер. С небольшой задержкой то же самое проделал Лохматов.
— Ширятся ряды добровольных помощников? — поинтересовался Вернер.
— Вся надежда на твоего тезку, — бросил Максимов. — Сидим, ждем.
Информация поступила через двадцать минут. Проснулась Светка — уселась, скрестив ножки, подперла подбородок кулачком, уставилась на сыщика мутными глазенками. Официантку звали Людмила Шадрина. Испуганный Леон Манукян, исправно гоняющий с исторической родины контрабандный спирт, чистосердечно признался, что Людмилу месяца четыре назад навязал в заведение некий ответственный работник департамента энергетики, жилищного и коммунального хозяйства мэрии. Поработает, мол, у тебя недельку дальняя родственница, ты уж ее не обижай и график ей создай по возможности щадящий. Учится девушка, уроки учить надо. Леон же запущенной стадией кретинизма не страдает, быстро просек, что обучается девица ровно так же, как его собственный отпрыск, то есть никак. И словно почувствовали, демоны: явился в один прекрасный день гражданин с удостоверением и тонко намекнул, что халяву с контрабандным спиртом можно и прикрыть. До того тонко намекнул, что толще и некуда…