– Ладно, позвоним, узнаем. На время проверки от службы отстраняю.
– Так точно! Разрешите идти?
– Разрешаю. Но из города не отлучайся.
Сергей вышел в коридор и выдохнул. Этой встречи он и ждал, и боялся. Половина группы уцелела и написала рапорты о происшествии.
Да, не разобрался он сразу с костром и чучелами, но на его месте и любой другой точно так же бы влип, и ещё не факт, что кто-то уцелел бы. Теперь же придётся ждать окончания расследования.
Сергей направился на базу, в казарму. Там он упал на свободную койку и уснул.
Сколько он спал, не помнил, и спал бы, наверное, ещё, но проснулся оттого, что за плечо бесцеремонно трясли. Сергей открыл глаза.
– Командир! Глазам своим не верю! Ты жив?
– Нет, это моё привидение.
– Привидения не храпят.
Рядом стоял младший лейтенант Никифоров, и во всё его лицо сияла улыбка.
– Мы тогда, в лесу, думали, что вас наповал. Вся грудь в крови, и пулевое отверстие прямо напротив сердца.
– Ранен был тяжело, женщина из хутора выходила.
– Повезло.
– Кто из наших вышел?
– Половина, двенадцать человек. От поляков оторвались, на третьи сутки вышли в Проскуров. Рапорты написали – что да как.
– Меня временно от службы отстранили, – помрачнел Сергей.
– После рейда с потерями всегда так. Может, обмоем возвращение?
– Я не против. И поесть бы не мешало.
– Я мигом.
Вернулся Никифоров вместе с Рушайло.
По причине вечера столовая была закрыта, но парни принесли в «сидоре» две бутылки водки, пару кирпичиков хлеба, тушёнку, сало и консервированную американскую колбасу.
– Командир! – Бросив «сидор» на пол, Рушайло полез обниматься. – Кто бы сказал – не поверил бы! Я ведь сам тебя в крови видел. Подумал – наповал, так и в рапорте написал. А ты жив! Я рад!
Разлив водку по кружкам, они финкой вскрыли консервные банки, нарезали сало и хлеб.
– С возвращением, командир!
Сдвинув кружки, они чокнулись, выпили. Водка обожгла пищевод, в желудке разлилось приятное тепло. Закусили. Сергей один съел банку консервированной колбасы и почти половину кирпичика ржаного хлеба.
– Парни, вы меня простите, с утра ничего не ел. Жрать охота – сил нет.
– Да ты ешь, командир. Похудел ты – сразу не признать.
Разлили ещё по одной. Эту водку выпили, не чокаясь – за погибших товарищей.
– Командир, ты не переживай. На костёр и чучела любой из нас купился бы. Ты ещё быстро сообразил, что это ловушка – иначе все бы там полегли.
– Поляк, сука, перехитрил, – скривился Сергей.
– За одно битого двух небитых дают, – философски заметил Никифоров.
– Младший, ты молчи, когда старшие говорят, да на ус мотай, – по-отечески остановил его Рушайло.