– Как услышали про то, что на Окинаве случилось страшное, охранники сразу же собрались и ушли. Если армия позаботится о квакунах, нам станет легче дышать, это уж точно.
– Да.
Похоже, квакунами местные называли мимиков. Обычным людям редко доводилось увидеть такую тварь собственными глазами. Везунчикам удавалось углядеть разлагающийся труп, прибитый к берегу, а может, порой мимики попадались им в сети и погибали… Электропроводящий песок быстро вымывался морской водой, и оставался только пустой корпус. Вот почему многие считали, что мимики – какой-то подвид амфибий, который сбрасывает шкуру.
Я понимал процентов семьдесят из того, что говорил старик, но этого мне хватило, чтобы узнать главное: Береговая охрана покинула этот регион. Наше поражение на Окинаве, похоже, было куда более серьезным, чем я думал. Настолько серьезным, что наши союзные войска были отозваны с железнодорожной линии Утибо. Всех перенаправили в крупные города и важные промышленные зоны.
Старик улыбался и кивал. Девочка наблюдала за ним круглыми, как блюдечки, глазами. Похоже, для нее это зрелище было непривычным. Старик явно возлагал большие надежды на войска сил Единой обороны, расквартированные на базе «Цветочная дорога». Не то чтобы я подписывался защищать его или кого бы то ни было. Но мне все равно стало не по себе.
– А сигарет не найдется, сынок? После ухода военных тут такого и не сыщешь…
– Извините, не курю.
Старик перевел взгляд на море.
В бронепехоте было не так много солдат, которые испытывали пристрастие к никотину. Возможно, потому, что во время боя дымить было невозможно, а в эти минуты желание закурить становилось бы почти непреодолимым.
Я молча стоял рядом. Не хотелось говорить или делать глупости. Главное – не показать, что я дезертир. Дезертиров расстреливали. Сбежать от мимиков и погибнуть от рук своих солдат было бы не слишком умно.
Девочка дернула старика за руку.
– Она быстро устает. Но глаз зоркий, это правда. Родилась бы мальчишкой – стала бы отличным рыбаком.
– Да.
– Еще кое-что скажу – и пойду. Я раньше такого не видел. Выскочил из дома, со всех ног примчался сюда, а тут вы стоите. Что скажете вот об этом? Может, тут квакуны постарались? – Он поднял руку, указывая на море.
Я проследил взглядом в том направлении. Вода стала зеленой. Не изумрудно-зеленой, как бывает близ берегов островов на юге Тихого океана, но мутной, темно-зеленой, пенистой, словно к берегу подъехал огромный танкер, нагруженный мороженым со вкусом зеленого чая, и вылил растаявшее содержимое в воду. Мертвая рыба покачивалась на волнах, ярко блестя серебром.